НГ

Праздник к нам приходит)

---

Вернулась

---

Луна в кармане

Исполнение заявки Axis Powers Hetalia One String Fest:

8-17. Америка/Россия. Почти любовь со стороны первого и тщательно скрываемое презрение со стороны второго. "Заблуждения, включающие в себя некоторую долю правды, самые опасные"

Бета:  Doomstalker

1969 год

«Я подарю тебе Луну, мой заколдованный принц», - конечно же, не такими заголовками пестрили американские газеты. Всё намного прозаичнее: «США первыми покорят Луну!» - вот что покупалось миллионными тиражами. В 20 веке романтике места не нашлось. А вот бомбам, ракетам и космическим кораблям – еще как.

У Альфреда глаза слипаются от недосыпа, а живот урчит на весь секретный ангар от восьми кружек кофе. Зато самая большая в мире космическая ракета радует глаз. «Подходящий размерчик, парни», - он хлопает по плечу склонившихся над чертежами двух ученых-механиков и выходит покурить на площадку. Мозг требует проветривания. Мысли в голове путаются от эйфории, перемешенной с нечеловеческой усталостью.

Вдох-выдох.

Никотиновый дым заставляет сосредоточиться. Альфред смотрит на небо. Звезды манят. Мечтать, что в ближайшие сто лет он до них дотронется, то же самое, что о Брагинском, отрекающемся от своего безумного коммунизма. Космос чем-то похож на Россию. Слишком непонятный, слишком глубокий, слишком недосягаемый. Неземной.
До того момента, как «заболеть» Луной, Альфред вставал каждое утро, шел на работу, трудился в поте лица только ради того, чтобы купить то, то, а ещё вот это. Его окружение, все, что он видел, слышал, к чему прикасался будто просилось: «Купи меня!».
Америка мастер рекламы и PR, продает и покупает себя каждый день. Зубная паста с новым вкусом, приборы для выведения блох у хомячков и многое другое. Хомячка у Америки не было, а вот новый вкус он всегда любил попробовать. По вечерам его города освещают тысячи разноцветных фонариков – призывают, привлекают внимание. «Купи у нас! Зайди к нам! Как вы живете без нашего товара?!».

Холодная война заставила сменить ориентир. Альфред получил цель, ради которой был готов перевернуть мир вверх тормашками.

За городом, где небо темное-тёмное, а звезды – яркие, он однажды увидел вместо созвездий рекламные слоганы: «Покорить! Захватить! Как ты жил без этого раньше?!».

Космос стал его идеей-фикс, его секретным средством по захвату Брагинского. Америка верил в свои силы и в силу технологий. Огромные амбиции зазорными не считал, поэтому цели себе ставил самые внушительные. Если он захватит Вселенную, то Брагинскому не останется ничего другого, как сдаться на милость победителя. Всё просто, господа!

Когда-то Альфред верил в сказки. Представлял, как он геройски разрушает чары, и злой демон превращается обратно в прекрасного принца. В Российскую Империю. Но прошло 50 лет со времен революции, а Брагинский по-прежнему слушать Америку не хочет, и возвращаться на «путь истинный» не собирается.

Америка делает последнюю затяжку, тушит бычок и возвращается в ангар. Россия должен оценить его поступок. Уже завтра Альфреду предстоит поиграть в супермена: на взлет и вперед!

***
Россия находит у себя на столе свежую газету с фотографиями американца и Луны. От взгляда на самодовольную улыбку начинают ныть зубы: «Космического оборудования как у дурака фантиков, а везти начало только сейчас».
Несмотря на то, что Джонс утащил у Людвига все космические разработки, какие успел, да и самого Людвига допросил с пристрастием, ощутимых результатов он смог добиться только через 20 лет.

Иван ухмыляется, вспоминая свой первый спутник. Тогда в 1957 у Америки рухнул доллар, и шеф проиграл на выборах. Россия долго смеялся над донесениями шпионов, в которых говорилось, что Джонс-параноик-хренов прятался под одеяло от страха, когда над ним пролетала маленькая «мигающая звездочка». Трус, жулик и угнетатель рабочего класса. Что взять?

Пусть Америка и не похож на карикатурного буржуя. Ни фрака, ни котелка, ни монокля. Только джинсы и футболка яркая. Каждый раз разного цвета. Поклонника золотого тельца, потребителя можно было в нем углядеть за километр.

Социализм и капитализм смотрятся друг в друга как в кривое зеркало. Агитация и пропаганда каждого смешались в коктейль покруче Молотова. Концентрированная ложь, разлитая по бокалам. Если впить на брудершафт, то при поцелуе прогремит атомный взрыв.

Армстронг, Олдрин и Коллинз улыбаются с газетной полосы. Иван не верит, что у этого выскочки наконец-то что-то могло получиться. Даром что богач и индивидуалист. Всё равно Советскому Союзу коллективными усилиями удавалось всегда достигать финиша на шаг раньше. Но, как назло, советские ракеты для пуска на Луну взрывались одна за другой, в то время как на другом конце Земли кое-кому прилуниться уже удалось.

Иван опускается в кресло у стола и, откинувшись на спинку, скрещивает руки за головой.
Интересно, чем ему это будет грозить от руководства. Выговором обойдутся или чего похуже придумают? Из-за резвого американца не сносить ему головы. Будь он проклят!

От грустных мыслей его отвлекает письмо, доставленное почтальоном. Марка на конверте со статуей Свободы заставляет поморщиться. Конверт вскрыт – спецслужбы даже не удосужились придать казалось бы личной переписке хотя бы видимость личной. На стол выпадает увесистая стопка фотографий с изображением Луны в разных ракурсах и что-то блестящее. Иван двумя пальцами берется за тонкую цепочку и вытягивает руку над столом. Серебряный месяц-кулон поблескивает отполированными гранями. Пальцы война и работника колхоза пару минут борются с изящным замочком, а потом раздраженно швыряют его в верхний ящик стола. Подобные вещи были ценны в досоветском периоде, теперь они Ивану не к лицу.

Он уничтожил Российскую Империю. И не жалеет.

Тот был слабаком, поэтому угнетал рабочий класс, не давал образование крестьянам. Боялся за свою шкуру. Но Америке почему-то Империя приглянулся. Они, должно быть, лучше понимали друг друга.
Иван презирал себя прошлого. А заодно и Джонса. Тому нравился тот глупый романтичный дурак, и стоило России поменять идеологию – Америка тут же отвернулся. Предатель и трус.

Рассматривая фотографии с видом Земли из космоса, Россия на обратной стороне замечает надпись, выведенную размашистым подчерком: «Она и вправду похожа на большую чернику». Иван улыбается нахлынувшим воспоминаниям. Он помнит тот момент, как раз перед революцией, когда они лежали под американским небом и рассматривали звезды. Америка тогда фантазировал, представлял, видно ли их инопланетянам из космоса. И махал рукой. Иван тоже махнул пару раз, на всякий случай.

Джонс жевал травинку, звезды отражались в стеклах его очков, которые он недавно начал носить. Пояснял, что для солидности.

- Вряд ли нас видно. Земля, наверное, оттуда похожа на большую чернику.

- Так бы и съел.

- Хэй! Имперские комплексы! Ты бы и меня слопал? В смысле, захватил?

По глазам видно, что он знает ответ, и поэтому смотрит так уверенно, и, черт побери, доверчиво. Россия четно отвечает:

- Нам нечего делить.

От воспоминаний об Империи настроение опять портится. Для ссоры двух сверхдержав понадобилась такая малость. Бывшие союзники схлестнулись не на жизнь, а на смерть на потеху всему миру. Америка просто не воспринял его новый облик. Не попытался проникнуться идеями.

Россия делает ещё несколько глубоких вдохов, чтобы отвлечься от засасывающей пустоты в груди. И начинает замечать пометки на снимках, сделанные шариковой ручкой на русском языке. Наверное, спецслужбы постарались.

Интересно, что они значат?

***
Убедить весь мир, что звезды зажигаются по взмаху руки Америки, проще, чем разубедить себя в обратном. Поэтому, когда Советский Союз запускает первый спутник, Альфред впадает в панику, а потом и в депрессию.
Людвиг здорово помог ему, но карта каждый раз не попадает в масть, и поэтому первые зверь, человек и женщина преодолевают земное притяжение не на его кораблях. Зато теперь, когда на Луне красуется его флаг (на реечке, чтобы лучше смотрелся), никто не посмеет усомниться в его могуществе и первенстве. Альфред ждет реакции Брагинского на письмо. Может, старые воспоминания помогут отбросить условности и признать, что тот не прав?
Институты пропаганды оккупировали все СМИ, а вместе с тем душу и мозг Америки. И тому ничего не остается, как подчиниться выбору своего шефа – истреблять красную заразу. Его друг и любимый заражен. И поэтому Америка считает своим долгом любыми способами его излечить.

Но пока все попытки тщетны.

Он почти уверен, что до сих пор любит того, чьи глаза полыхают фиолетовым огнем. Альфред почти уверен, что Империю можно вернуть, поэтому продолжает любить воспоминание.

Повторяя себе несколько раз на дню: «Заблуждения, включающие в себя некоторую долю правды, самые опасные», Америка, тем самым, пытается контролировать учащенное сердцебиение и расширение зрачков. В то время как ноги сами подгибаются, когда он слышит заветное имя: Иван Брагинский. На руках кончики пальцев начинает покалывать от возбуждения. Америка ругает себя последними словами, но поделать ничего не может. Воспоминания слишком живы в его памяти. Он вспоминает времена, когда они вместе скакали по прериям.

…Табун лошадей.

Америка старался удивить Россию своим умением обращаться с лассо. Набить себе цену, так сказать.

- Думаешь, это так просто?

- Но у тебя так легко получается.

У Альфреда руки дрожат от такой искренней похвалы и от непонятных бабочек в животе. Лассо выскальзывает и мажет мимо лошади.

- Дерьмо!

Россия только улыбается слегка. Альфред краснеет и извиняется тихо. Его опекун-джентльмен всё время, не стесняясь, использует площадную брань. Но почему-то при Иване хочется выглядеть самым лучшим. Но, как назло, всё идёт наперекосяк. Стоит Ивану посмотреть на него и улыбнуться, и Америка начинает вести себя по-идиотски. Он может засунуть в стремя не ту ногу, или и того пуще, упасть с лошади.

Только спустя какое-то время, после гражданской войны, они перестают чиниться друг перед другом. Иван снимает белые перчатки - Америка надевает джинсы. Если раньше каждый приезд Артура он ждал с нетерпением, то теперь Россию он начинает ждать, стоит кораблю отчалить от американского материка.

И когда Иван прибывает в очередной раз, то Америка, встречая его в порту, просто не может с собой совладать, и, вместо официального рукопожатия, крепко обнимает, а затем целует прямо в губы.

Он просто сильно скучал.

Действие настолько естественно, что если Россия и удивляется, то виду не подает. Только сжимает в стальных объятиях и спокойно отвечает на поцелуй.

И когда Альфред начинает опять дышать и соображать, то понимает, что… пропал.

Отпускать обратно Ивана не хочется безумно. Но не пленником же его делать? Они встречаются ещё несколько раз, а потом наступает 17ый год…

Тот красный маньяк с повадками варвара не похож на его возлюбленного Российскую Империю. Но внешность так обманчива… И Америка позволяет себе позаблуждаться ещё немного.

Когда приходит конверт из СССР, Америка дрожащими пальцами аккуратно его вскрывает. Можно было ожидать проклятий или вымученных поздравлений. На худой конец – угроз. Но не того, что было в письме: «Прекрасные спецэффекты. Передавай привет Голливуду. А я пока расскажу всему миру, кто стал вралем вселенского масштаба». На фотографиях обнаруживаются надписи со стрелочками: «Почему у космонавтов тени в разные стороны? В космосе ветра не наблюдал, отчего тогда твой флаг развевается? А что, на разный фон денег не хватило?».
В лёгких Альфреда не хватает воздуха от нахлынувшего «Не честно!». Он геройски провел операцию. С риском для жизни прилунился на хрупком кораблике, у которого стенку можно легко пинком ноги вышибить. Так торопился удивить! А ему не верят?!

Альфред с силой сжимает в кулаке фотографии. У него есть неопровержимые доказательства, и он немедленно попросит шеф о срочной командировке. Если до Союза не доходят намеки с украшениями в виде Луны, то он предоставит ему настоящую. Для такого случая украдет из лаборатории немного реголита - лунного грунта. Правда, за подобную диверсию можно получить по первое число. Но Альфред обещал, что достанет с неба Луну. Жаль, вся в карман не поместилась.

***

Заполнение документации – бич всех советских ученых. Иван который день пытается написать отчет про испытания новых «Марсоходов», но канцеляризмы не хотят складываться в унылые предложения. О неофициальном визите Америки ему известно. Также в «неофициальных» инструкциях свыше было сказано: «вести себя непринужденно», «на лунные провокации не поддаваться», «побольше улыбаться, и не так, как ты это делаешь на ядерных полигонах, Ваня». В итоге – встреча с объектом ненависти повисает дамокловым мечом. Всё бы хорошо, но лицемерить Ваня не любит. Тонко играть словами – это одно, а вот строить из себя само добродушие, когда руки тянутся сомкнуться на горле врага – совсем другое.

Плюс был только в том, что шумный американец своим приходом отвлек от никому ненужного отчета. Поэтому Россия при вошедшем госте всё-таки позволяет себе вздохнуть спокойно, отложить ручку и даже ухмыльнуться. Джонс самодовольно улыбается в ответ. Россия избирает тактику «Соглашайся с психом во всем». Был Джонс на Луне? Видел инопланетян? Разговаривал с королем Галактики? Да на здоровье! Главное, не заржать в голос.
Пока Иван раздумывает вставать ему для приветствия или капиталистическому лгунишке и так много чести, Америка резво обходит стол и, вытащив из кармана маленький мешочек, вытряхивает какой-то мусор прямо перед Иваном.

- Вот! Полюбуйся! Я…

- Ты совсем охренел, Джонс-твою-ж-мать?! – Россия мгновенно забывает о своей тактике, и резким движением сметает грязь с наполовину написанного отчета.

Америка ведет себя странно. Вместо того чтобы, как обычно, скалиться и орать в ответ, падает на колени и пытается собрать серую пыль с пола.

- Ты что наделал? Это же реголит! Я тебе его специально принес!

Брагинский даже не пытается отодвинуть ноги или помочь со сбором «ценных» доказательств. Он только скептически смотрит на мелькающую белобрысую макушку под его столом: «Как будто не пыль, а деньги просыпал, буржуй. Интересно, если его окликнуть, он резко поднимется?».

- Эй, Джонс?

Громкий удар головы о столешницу извещает Россию о верных подсчётах.

- Чё? - у Америки, кажется, даже слезы из глаз брызнули.

Он держится одной рукой за ушибленный затылок, другой прижимает к груди лунный грунт, перемешанный с советской пылью.

Иван с нежностью гладит добротный стол из мореного дуба.

- Луна через плечо! Откуда мне известно, что ты в лабораториях чего-нибудь сам не намешал, а теперь мне подсовываешь. А?

- Но я правда…

У России мелькает мысль: а ведь Джонс сейчас тут разревется.

Жалкое зрелище.

Как он только такого терпел? Нет, ему в качестве Империи стали, действительно, не доставало.

- Ладно-ладно. Слушай, а давай ты всё-таки ещё раз слетаешь. Я пока никому ничего говорить не буду…

- Да мне плевать на остальной мир! Ваня, я…

«А вот этого щенячьего взгляда я не переношу. Ну, чего он от меня добивается? Что ему надо?», - Россия из последних сил сдерживается, чтобы не сорваться и не начать III мировую. Потому что он не понимает, что происходит. Джонс обращается к нему «прошлому» или «настоящему»? Россия злится и презирает себя прошлого, и Америку заодно.

- Ваня, я просто хотел тебе достать Луну с неба. И вот… - в разжатом кулаке только серая пыль.
Серебряный кулон в тумбочке выглядит намного романтичнее, под стать этим безумным словам, которые посередине холодной войны на слух воспринимаются совсем как фантастика.

Россия в замешательстве смотрит на сверхдержаву, главной целью которой он считает своё уничтожение. Но слова из уст капиталиста заставляют ледяную корку из стереотипов немного надтреснуть. Может быть это всё наносное, и их чувства выше политических игр их шефов? Десятки и сотни ракет разной дальности, нацеленные друг на друга… Может быть, зря? Иван поднимается со стула, готовый озвучить свою догадку. Но тут Джонс опережает его:

- Когда ты не был коммунистом, ты понимал подобные метафоры, и доказательства тебе были не нужны. А теперь что с тобой стало? Если бы только послушал меня, и перестал нагонять жуть на весь мир…

Иван благодарит умерших вождей и небо, что не успел ничего высказать вслух. Джонс по-прежнему до невозможности предсказуем. Подлый, лживый, двуличный ублюдок. Чуть не развел на чувства! Иван жалеет, что согласился на встречу, но слово он сдержит. И даже голос не повысит.

- Вон.

- Но ты должен мне поверить!

- Убирайся. Или тебе помочь?

Россия знает по опыту, что от его гнева температура в комнате понижается – щеки начинает покалывать. Джонс, видимо, это чувствует, поэтому, не прощаясь, быстро ретируется. Иван тяжело падает в кресло, в груди болит, как будто пару километров пробежал без остановки.

Он почти поверил, что странам можно иметь что-то личное, кроме идеологии. И разочаровался, почти навсегда.

***

В самолете Альфред от пережитого разговора уже и сам начинает сомневаться. А был ли он на Луне? Потом одергивает себя и, запрещая себе думать о чём-либо, проваливается в сон. Ему снится кошмар: рыцарь света, в который раз, идёт в бой, а дракон, вместо того, чтобы с ним сражаться, ест горстями крупную чернику.

Конец




мечты

пропаганда

луна

Обоснуй

__________________________________
*Почему у космонавтов тени в разные стороны? – потому что поверхность Луны не ровная.

*В космосе ветра не наблюдал, отчего тогда твой флаг развевается? – он не развивается, а свисает с рейки. Если бы они его просто повесили, то он бы повис непонятной тряпкой.

*А что, на разный фон денег не хватило? – до ближайших гор было около 20 км, поэтому на всех фотографиях эти горы видны.

* Людвиг здорово помог... - после войны добрую половину оборудования и ученых из Германии перевезли в США.

*
За всю человеческую историю на Луне побывало 12 американцев.

Доказательства: Кроме реголита, на Луне установлены «Отражатели» – если посветить на Луну лазером, то их можно заметить.

*Я пока никому ничего говорить не буду… -Не СССР начал бучу о том, что, мол, экспедиции не было, а сами США. Может у Ала был компромат на неудачные лунные Ванины попытки или ещё что... Поэтому тот сильно не возникал.

* «Поэтому, когда первый спутник был запущен Советским Союзом, Альфред впал в панику, а потом и в депрессию» - США с большой помпой рекламировали свой спутник по всем СМИ. Тут можно прочитать про конфуз в прямом эфире: www.cosmoworld.ru/spaceencyclopedia/publication....

Вот несколько газетных заголовков:

Американское информационное агентство «Юнайтед пресс» в связи с запуском первого в мире искусственного спутника Земли передало: «90 процентов разговоров об искусственных спутниках Земли приходилось на долю США. Как оказалось, 100 процентов дела пришлось на Россию...».

Американская газета «Нью-Йорк геральд трибюн» написала: «Наша страна понесла поражение в эпическом соревновании XX века...».

Американская газета «Дейли ньюс» написала: «Сейчас мы выглядим довольно глупо со всеми нашим пропагандистским визгом, когда мы утверждали на весь мир, что русские плетутся где-то в хвосте в области научных достижений...».

Картинки найдены на просторах интернета.

Вопрос: Покатит?

1. Да!		19	(100%)
Всего:		19

@темы: Америка, Россия, фанфик, хеталия

---

Новый год!

ВСЕХ! ВСЕХ! ВСЕХ!

@настроение: НОВОГОДНЕЕ

@темы: с новым годом

---

це гарно

22.12.2011 в 19:34

Пишет  Doomstalker:

3100

фик о том, как однажды Америка наткнулся на фики РусАм

Внимание, все упомянутые фики существуют в действительности. Ну, ладно, почти все. Также написанное ниже – сугубо из анализа англоязычного фандома Россия/Америка, потому, если вы не читали фики на английском, просто поверьте на слово, что там действительно обстоит дело именно так.
Чувство юмора у исполнителя тоже своеобразное.
Слэш, куда без него.
1639 Слов *написанных за час, млин*


Америка с ужасом смотрел на экран, тщетно пытаясь перестать краснеть. Больше всего в своей жизни он хотел отвести взгляд или закрыть глаза, чтобы не видеть этого безобразия, и, желательно, немедленно стукнуться башкой и заработать амнезию, чтобы еще и не помнить ничего.
Постыдное проявление слабости с его стороны, кто спорит.
Нет, конечно, у всех героев есть свои слабости, но обычно это что-нибудь крутое типа криптонита… а вовсе не плохо написанная порнушка с Америкой и Россией в главных ролях. И черт с ним, что фанфиковский Альфред творил просто невообразимые, постыдные вещи… Хотя нет, как раз таки не черт – вымышленный Альфред вел себя как последняя шлюха (впрочем, вполне возможно, что жрица любви оскорбилась бы от такого сравнения – в конце концов, не факт, что она пала ТАК низко), и получал от этого искреннее наслаждение. И с кем? С Россией! В данный момент Америка как раз читал про то, как он, одетый в женскую комбинацию, стоя на четвереньках и гавкая, предавался исступленному траху с русским. Причем в процессе говорил такое, что даже Нантукет Альфреда настоящего съеживался от стыда.
Не выдержав, блондин поспешно щелкнул мышкой и перешел на главную страницу к списку фанфиков. Выбирая следующую историю, он предусмотрительно прочитал саммари, но не нашел в нем ничего предосудительного. Разве что слово «шотакон» чуть настораживало, но Америка решил, что это предупреждение, как-то связанное со стрельбой, и бесстрашно открыл первую главу. И тут же закрыл, потому что в абзаце этак десятом шестнадцатилетний Иван принялся ублажать девятилетнего Альфреда, которого автор наградил заячьими ушами и хвостом.
Еще через час Америка с ужасом понял, что он, единственная сверхдержава, самая замечательная страна в мире, практически всегда находится снизу России, а еще часа через три до него дошло, что сверху он вообще практически не бывает. Ну, может, в одном фике на пятьдесят. Это если повезет.
Хуже того, почти все его граждане почему-то считали Альфреда Ф.Джонса шлюхой и заставляли его в своих фиках любить унижения и, более того, желать еще больших. То есть мало того, что он был для всех геем, который вечно подставлялся России, шлюхой с дурными сексуальными привычками, так он еще и мазохистом оказался. Просто прекрасно.
Правда, стоило признать, что существовали вещи и похуже – например, истории с ним и Англией или Канадой в главных ролях. С чего вдруг фанатам примерещилось, что он питает пылкую и вовсе не платоническую любовь к своим братьям (а Артур был именно братом, пусть, гад, и отказывался так называться), Америка не знал, что ему становилось плохо только от одной мысли о том, что он с Мэттью… или с Артуром… Фууууу…
Альфред сглотнул, пытаясь подавить подступившую тошноту.
Да, стоило признать, что Россия – не самый плохой вариант, тем более, что Брагинский… ну… вроде как он был вполне себе… ну… привлекателен. Или даже… м… очень привлекателен… Особенно в этой своей военной форме… да…
Америка мечтательно вздохнул и решительно отогнал все неподобающие мысли.
Конечно, в фиках Россия творил такое, что у Альфреда, воспитанного пуританами, уши горели почище всякого сухостоя, однако оторваться от чтения он все равно не мог. Пусть слова и действия русского и оскорбляли его до глубины души… Но все равно после очередной возмутительной сцены сладко ныло в паху.

Через неделю чтения фанфиков с пейрингом РФ/США Америка понял, что бороться за свое честное имя путем хакерских атак на сайт и гневных воплей в комментариях было бесполезно. Его обнаглевшие сограждане без зазрения совести заявляли, что они живут в свободной стране и пишут, что хотят. А если ему так сильно не нравится, то он просто может не читать истории с рейтингом выше K. Один из русских читателей прямо сказал, что мнение Америки является неконструктивной критикой, и он может засунуть ее себе в…
Дальше знание русского матерного не помогло, слово было не знакомым, но Альфред все равно на всякий случай оскорбился – русские постоянно придумывали что-нибудь новенькое, и, скорее всего, это слово к чему-нибудь новенькому как раз и относилось.
Самое обидное, что не читать он не мог. Конечно, никто не заставлял его это делать, само знание о подобных бесстыдных историях побуждало пойти и убиться головой об стену, но врага надо знать в лицо. Ну, или в другой орган, если судить по той истории из тридцати двух глав, состоящей из одного сплошного ПВП.
Дочитывая главу, в которой фигурировала бутылка водки в несколько… нестандартном для нее месте, Альфреда вдруг осенила гениальная идея – ему просто следует самому начать писать фанфики и показать этим неучам, какие у него на самом деле отношения с Россией. Все поймут, что были не правы, и перестанут заниматься ерундой.

Первый же фанфик потребовали удалить возмущенные читатели за излишнюю жестокость и обилие мата.
- Можно подумать, мы в Корее цветочки, мать вашу, собирали, - пробурчал Америка, читая очередной комментарий – на этот раз какой-то прокорейской пацифистки. - И вообще, я даже треть ругательств Брагинского не использовал. Что за фигня? Почему засунуть в задницу кран – нормально, а это – нет?!
Немного подумав, Америка решил сменить тактику и переключился на джен. Однако невоспитанные дети усилий не оценили и тут же заявили, что он пишет скучно и ничего не понимает в политике. От такой борзости Альфред даже растерялся. Чтобы он, да не понимал хоть в чем-нибудь? Быть не может!
Решив, что с идиотами спорить бесполезно (эту отмазку всегда использовал Англия в разговорах с Америкой, видимо, чтобы не признавать свою полную несостоятельность), Альфред тут же накатал длинный фанфик с великолепным собой в главной роли, героически спасающим мир вместе с Чудо-женщиной. Иван был отправлен на кладбище в первой же главе к немалому возмущению фанаток. Стоит ли говорить, что отзывы были сплошь негативными и дальше пресловутой первой главы никто прочитать не удосужился?
И тогда Альфреда осенила вторая гениальная идея.
В конце концов, стоило признать, что русскому в фиках доставалось не меньше, чем ему, только из Брагинского делали не шлюху, а доморощенного садиста. Правда, с очень изобретательной и извращенной фантазией. Но ведь, на самом деле, он был совсем не таким. Поэтому надо было пробовать обелить свое имя при помощи вменяемого описания как Брагинского, так и романтических (Америка покраснел от одной мысли об этом, а в груди что-то сжалось) отношений. Показать лучшие качества России и Америки, без всяких там извращений… ну, или чтобы с извращениями, но самую малость.
Снова зардевшись, Альфред с энтузиазмом принялся стучать по клавиатуре.

- Ешь? – заботливо поинтересовался Россия, присаживаясь на соседний стул.
Альфред поморщился – общения с Брагинским уже хватило на конференции, где он четыре часа подряд в буквальном смысле троллил гениальные американские проекты. Про себя Америка решил в следующем фанфике (а он в писательское дело втянулся довольно быстро, даже бетой обзавелся) заставить Россию признать гениальность всех планов и рукоплескать при озвучивании каждой новой идеи. Месть, безусловно, будет сладка. Он как раз обдумывал сюжет в одной из многочисленных кафешек, когда так некстати приперся Брагинский.
- Не видишь? – Америка снова вгрызся в гамбургер, игнорируя иронично приподнятую светлую бровь своей вечной Немезиды. Он не ждал ничего хорошего от разговора – явно Россия от нечего делать решил снова его потроллить – других развлечений у него все равно нет. «Может пытаться сколько влезет, - хмыкнул про себя Альфред. - Сам вчера только так чизбургер сожрал да картошкой фри закусил, не поморщился. Пусть только что скажет по поводу фастфуда, сразу суну ему фото с мобильника под нос, посмотрим, как он оправдываться будет». От злорадных мыслей его отвлек спокойный и тихий голос, в котором слышалось изрядное самодовольство.
- Ты жуй-жуй, не отвлекайся, - Россия мягко улыбнулся, пододвигая к Альфреду стакан с Колой. – Я тут так, мимо проходил… с чисто академическим, можно сказать, интересом… моя прекрасная подсолнечника.
Альфред, успевший сделать изрядный глоток, поперхнулся. Брагинский с искренним любопытством смотрел, как он откашливается, и улыбался.
- К-как ты меня назвал? – слабым голосом поинтересовался Альфред, глядя расширенными от ужаса глазами на безмятежного русского.
- А что, что-то не так? – тот делано удивленно захлопал длинными ресницами. – Я думал, тебе нравится.
- С чего ты взял, что мне… - начал было возмущаться Америка и осекся. Он не знал, как – по взгляду, насмешливой улыбке или даже просто по позе России, – но он понял, что Брагинский знает. Причем все.
Тем не менее, Альфред попытался сохранить лицо:
- Не понимаю, о чем ты.
- Правда? – Россия снова широко улыбнулся. – Представляешь, я тоже сначала не понял, что это за таинственная «подсолнечника». Признаться, так даже мои русский язык не извращают.
Америка почувствовал, что попал в ад – иначе как объяснить, что уши и щеки пылали с температурой адского пламени?
- Кстати, я и не знал, что ты такой романтик, - продолжал Россия, явно наслаждаясь ситуацией. – Все пишут, как я тебя имел трубой и бутылкой водки во всевозможные отверстия, а ты все норовишь сделать из меня стеснительного девственника или гигантского мишку Тедди для объятий. Кстати, да, про мишку, - в фиолетовых глазах вспыхнуло веселье, - может, тебе моего Олимпийского подарить, а, Альфред?
Американец молча шмыгнул носом в ответ и уставился на салфетки, которые машинально схватил, чтобы вытереть Колу со стола, и теперь комкал в руках.
- И почему я всегда влюбляюсь в тебя первым? Нет, главное, почему я влюбляюсь в тебя из-за того, что ты похож на подсолнух, не объяснишь? – Иван подпер кулаком внушительный подбородок и задумчиво уставился на собеседника. – Откуда такая уверенность в моей.. .м… дендрофилии? И еще - почему всегда именно я тебя добиваюсь, причем самыми идиотскими способами?
- Не всегда ты… - возмутился Альфред и тут же захлопнул рот, осознавая, что попал окончательно.
- А, ну да, ну да, твои идиотичность и ограниченность просто не позволяют тебе разглядеть собственные чувства, - закивал Брагинский, практически жмурясь от удовольствия. – Однако, не смотря на то, что именно ты у нас отличаешься склонностью к глупым поступкам, именно я, как последний дурак, напиваюсь из-за несчастной любви. Ты, кстати, пробовал когда-нибудь выпить пять бутылок водки подряд?
Альфред, чувствуя, что больше не вынесет, резко встал, заставив столик покачнуться. И тут же почувствовал, что его запястье словно тиски сжали. Он дернулся раз, другой, но Россия не отпускал.
- Отпусти, ты… - снова застряли у Америки в горле – Иван продолжал улыбаться, но не насмешливо, а как-то застенчиво, на щеках выступил легкий румянец, а в фиолетовых глазах плясали озорные искорки.
- Не уходи, - Россия покраснел чуть сильнее. – Я же не сказал, что твои истории мне не понравились.

@темы: Америка, Россия, фанфик, хеталия

---

Стёб над собой и немного над инофандомом.

Исполнение заявки Axis Powers Hetalia One String Fest:

Россия|(/)Америка. Один пишет фанфики РaшАм, второй про это узнает. Троллинг. H!

Бета: Doomstalker

Лениво пережевывая очередной БигМак, Альфред пытался загипнотизировать мигающий курсор. Документ под названием «52 глава» за последние полчаса не пополнился ни на один знак.
Когда Америке предложили поиграть в Перезагрузку, в голове одна за другой начали вспыхивать миллионы разнообразных идей. Он за пару бессонных ночей придумал кучу программ, благодаря которым они с Россией рука об руку будут спасать мир, жить долго и счастливо, и никогда не умрут.
Но время шло, а договоры не заключались, сделки срывались сами по себе, шефы грызлись из-за ПРО. Никто, как обычно, не хотел уступать.
Страны всё так же редко виделись, ещё реже разговаривали, а обо всём остальном вообще даже речи не велось. Поэтому, когда в одну из бессонных ночей Америка наткнулся на сайт, посвященный специфическому творчеству его граждан, он воспринял это как посланную небом отдушину.
Спустя год Перезагрузка так и не принесла ощутимых плодов, зато в интернете Альфред стал почетным членом сообщества: на его счету были десятки различных фанфиков и тысячи комментариев. Чем реже он летал в Москву, тем чаще он зависал в сети.
Америка потер переносицу – вдохновение пропало, а мысли были уже в завтрашнем дне. Потому что на завтра была запланирована судьбоносная встреча его шефа с шефами России. Всё наконец-то сдвинется с мертвой точки. Свернув документ, Альфред решил лечь спать пораньше, но перед этим перечитал свои ранние творения и скрестил пальцы на удачу – может, сбудется?

***
Ерзая от любопытства на сидении служебной машины, Альфред мысленно подгонял своих граждан, стоящих в пробке. Шеф, приехав с переговоров от России, сразу вызвал его к себе. Америка честно пытался думать о многомиллионных контрактах, которые будет сулить эта сделка, и всяческих экономических выгодах. Но фантазия подсовывала ему совершенно другие картинки. Зря он не взял свой ноутбук с собой – 52 глава была бы уже дописана. Машины ползли так медленно, что Америка откинулся на спинку кресла и приказал своему сердцу перестать ныть так сладко.

***
Америка никогда не видел своего спокойного шефа в таком бешенстве. Он кричал на него добрых полчаса, пока не охрип. Альфред мало что понял из потока ругательств, которые сыпались на его голову. Поэтому, когда шефу принесли стакан воды, в образовавшейся паузе Америке хватило героизма переспросить, в чем собственно дело. Тогда шеф достал из своего дипломата какие-то листки и с размаху шлепнул ими об стол.
От одного взгляда на них у Альфреда похолодело внутри. Это были распечатки с сайта.
Провалиться под землю в данный момент было единственным и самым сильным желанием.
- Это… творчество пришло на почту шефам России. На встрече они так громко… ржали, что я не выдержал, и послал их к чертям собачим, и Перезагрузку туда же! Это, конечно, моя вина, но, Альфред, что это за… за… срам?!
Америка не мог врать шефу прямо в глаза, поэтому, опустив голову, тихо пробормотал:
- Я не могу брать ответственность за все действия каждого из моих граждан, сэр.
- Ты про это знал?
Альфред покраснел, вспоминая недописанную проклятую 52 главу.
- Понятно. Пошел вон.
- Но, шеф?..
- Вон, я сказал! Если ты об этом знал, то должен был любыми способами скрыть ЭТО от врага!
- Так мы же вроде как перезагружаем, сэр?
- ВОН!!!

***
Уже несколько часов Альфред без дела шатался по своим улицам – идти домой не хотелось. Он проходил мимо зеркальных витрин, смотрел на своё отражение и передразнивал шефа: «Срам, срам, бе-бе-бе. Вам, людям, хорошо. Вас много – любого выбирай. Живете, в ус не дуете. А у нас то война, то Олимпиада. Личной жизни нет...»
Но больше всего его мысли занимал вопрос о реакции Ивана. В голове мелькали картинки, как Брагинский поднимает брови, качает укоризненно головой, отворачивается и уходит. Навсегда.
От безысходности раскалывалась голова. Америка решил для себя, что отключит телефон, перестанет ездить на конференции, запрется дома – отсидится годик-другой. План, конечно, невыполнимый, но пока был в самый раз.
Ситуация уже не выглядела такой безвыходной.
Авось, через полгода уже все забудут, и Россия его более-менее простит. «А с чего он вообще должен на меня злиться? Сам такой образ себе сколотил! Вот пусть и обижается на себя», - успокаивал себя Альфред, подходя к дому.
Устало стянув с плеч куртку, Альфред шагнул в гостиную и обнаружил на диване спящего Россию.
План с отшельничеством провалился.
Америка переводил взгляд снизу вверх: военные ботинки, бежевая шинель, черные перчатки и светлый шарф. Видно, Иван прилетел с одной целью – поиздеваться. Увидев лежащий рядом с Россией кран, Америка сглотнул. «Империя зла» из его фантазий мирно всхрапнула, откинув голову на спинку дивана. Америка аккуратно присел рядом, положил ноги на журнальный столик и хмыкнул – и это маньяк? Шинель СССР велика в плечах. А где злобная ухмылка? Где сумасшедший блеск в глазах? Только светлые ресницы подрагивают…
Альфред подавил в себе желание к ним прикоснуться.
Вместо этого он взял в руки «кран», который на поверку оказался заржавелой трубой с потрескавшейся белой краской, явно выпиленной из какой-то отжившей своё сантехники.
Мечты оказались на поверку очень хрупкими.
Глядя на эту трубу, ничего противоестественного не хотелось. Альфред грустно вздохнул и повернул голову налево. Взгляд уткнулся в любопытные фиолетовые глаза.
Америка резко отшатнулся:
- Твою ж мать, какого хрена ты творишь?!
Россия тем временем потягивался и разминал, видимо, затёкшую шею. Альфред продолжал орать:
- Я тут, значит, сижу, открываю в тебе новые светлые черты, а ты опять за старое? Какого хрена ты вообще сюда при…
России спросонья только поморщился явно от громкого крика, и хотел протереть глаза, но, скептически посмотрев на кожаные перчатки, опустил руки.
- Я тебя даже пальцем не тронул, а ты уже, - Россия зевнул, - вообразил свадьбу и троих детей. В твоем случае это, как оказалось, десять фалоиметаторов и кровать с цепями.
Америка решил отпираться до последнего:
- С чего ты взял, что я лично с этим связан?
- О том, где располагается родимое пятно Байкала на моём теле, могла знать только страна…
- Страна, значит? Не «Америка», значит, а страна! – проговорился Альфред, забыв о своей тактике.
- Я не договорил, - было видно, что России трудно сдерживать смех. - Писать о тебе с такого откровенного, хм… ракурса, мог позволить только ты сам.
Альфред, краснея, вскочил и, набрав в грудь побольше воздуха, заорал:
- ПОШЕЛ ВОН!!!
- Nyet, - последовал ожидаемый ответ.
За один день Америка успел два раза сгореть от стыда: сначала пришлось извиняться перед шефом, теперь объясняться с Россией. Из-за его «невинного» увлечения все заготовленные планы по Перезагрузке полетели в тартарары.
Альфред продолжал беззвучно раскрывать рот, пытаясь смотреть вверх, потому что слезы были вот-вот готовы предательски брызнуть глаз.
- Ты ведь поиздеваться пришел? Тогда проваливай, – вкрадчиво начал Америка. - Я не хотел, чтобы все так вышло, но объяснять что-то тоже не намерен, а тем более извиняться. Вон Германия с Японией вообще подобное поставили на поток, и над ними не смеются…
- Ещё как смеются. Ты, кстати, ржешь громче всех. Людвиг повеситься после твоих подколок готов, а Кику харакири сделать, – Брагинский явно не отдавал себе отчет, что только накаляет обстановку, вставая на сторону других стран. – Зуб даю, кто-то из них сделку и сорвал.
- Это свобода слова, черт подери! И мой народ имеет право на…
Брагинского согнуло пополам от смеха.
- Will you be my bitch tonight? Ха-ха-ха…
Альфред помнил такой смех, когда Россия запускал первого человека в космос, точнее, когда у Америки этого не получилось.
Руки опустились сами собой. Легко сражаться против ножа, пистолета, да хоть атомной бомбы, но если ты без штанов против врага, да ещё с дырявым носком… Альфред опустил голову и позволил слезам катиться по щекам.
У России тоже выступили слезы. Только от смеха.
- Эй, да ладно тебе, - в голосе Брагинского послышалось сопереживание.
Альфред был настолько измотан, что хотел одного – лечь в кровать и свернуться под одеялом. Почувствовав, что Россия подошел к нему очень близко, он поднял взгляд и, шмыгнув носом, вытер слезы рукавом. Россия улыбался уже как-то виновато.
- Я тебя развеселить хотел, а не до слез довести, мoya kapitalisticheskaya svinia.
- Заканчивай с этим, - устало проговорил Альфред. Он хотел разозлиться, но эмоции закончились со слезами. – Не подъебешь – не проживешь, da? Знаю я тебя.
Иван ухмыльнулся:
- А раз знаешь, почему так про меня пишешь? Маньяк, rapetruck, людей убиваю и руки кушаю?
Альфред не знал, как ответить, поэтому просто уткнулся носом в шарф. Россия глубоко вдохнул и погладил его по спине.
- Ом не мяфий, – непонятно пробормотал Альфред.
- Что?
- Он пахнет чистым бельем, а не водкой, - огорченно сказал он, подняв взгляд.
Россия закатил глаза.
- И шрамов у меня давно нет, – Брагинский понизил голос и прошептал Америке в ухо: - А хочешь, открою ещё один секрет?
Любопытство мгновенно перебороло усталость.
- Да!
- Я не коммунист.
- Ты придурок! – Альфред оттолкнул его. И уже спокойно добавил: - Я спать хочу.
- Это намек?
- Нет. Это констатация факта
- И что, я зря наряжался? Трубу выламывал из душа?
Альфред, смеясь, начал отступать назад:
- Эй, чувак, держи себя в руках, лично я ничего такого делать не собираюсь…
- О, раз ты начал строить из себя «невинную ромашку», то, пожалуй, я тоже начну входить в роль, - коварно улыбнувшись, Россия забросил сопротивляющегося Альфреда на плечо.
***
На следующее утро за завтраком страны были похожи на сонных мух. На счастливых сонных мух, которым не хотелось идти на работу.
Хлопья в тарелке Ивана уже давно размокли в молоке, но отправлять их в рот он не торопился. Альфред, уплетая за обе щеки привычный для себя завтрак, с набитым ртом спросил:
- Фто?
- Не мудрено с такой едой поправиться, - подперев рукой щеку, Россия продолжал перемешивать разбухшую жижу.
Америка надулся, но продолжил есть с такой же скоростью.
- Извините, борща нет.
Иван возвел глаза к потолку.
- О, понеслась. Стереотипы, товарищ, это стереотипы.
- А кстати, насчет стереотипов. По какому это «канону» ты мне вчера чуть все волосы не повыдёргивал?
- Проверял, - Россия ухмыльнулся, зачерпнул хлопья, понюхал, и, поморщившись, плюхнул их обратно в тарелку.
- Что проверял?
- Можешь ли ты подрочить, трогая себя за волосы…
- Ч-что?!
- Как же там было-то? А, вспомнил: «Play with Nantucket», – процитировал Россия.
Америка рассмеялся:
- Ах, это. Не, не правда. Я пробовал. Я же сказал, что не могу отвечать за фантазии всех граждан. Только за свои.
- О-о, думаю, и твоих мне по горло хватит. Кто вчера орал «не снимай перчатки!»? Ну, ладно, черт с ним, что неудобно пуговицы расстёгивать и ремень с тебя зубами стягивать пришлось, но шинель-то? Я в ней спарился! Даже на голое тело. Затейник, блин.
Альфред решил, что пришла его очередь издеваться:
- О, Ivan, это была только первая глава. С низким рейтингом.
Россия поморщился:
- Не «Ivan», a «Eеvan», Федя.
- Vaaаnechka, - на распев произнес Альфред. Он лучился от осознания, что наконец-то может произносить это вслух:
- Ванечка, Ванечка, Ванечка…
По лицу России пробежала тень, видимо, тот вспомнил что-то действительно ужасное. Америка замолчал на полуслове и на всякий случай сжал ложку покрепче, а Иван елейным голосом спросил:
- А как насчет детей?
- Каких детей?
- Ну, я так понял, ты хочешь детей? Это странно. Но ещё страннее, что ты хочешь их родить… Сам…
По невинной улыбке России Альфред видел, что подобным подколкам не будет конца. В ближайшие сто лет точно.
+++++
Первый раз подала заявку))) но какого хрен я её исполнила? 0_0 видимо по привычке - Р/А - доведено до рефлекса)))

Вопрос: Покатит?

1. Да!		17	(100%)
Всего:		17

@темы: Америка, Россия, фанфик, хеталия

---

Воспоминания из детства

Мой обоснуй Р\А (в художественной форме) или как Арти испортил Алу психику и извратил картину мира. Вокруг говорят, что Ан/Фр и Р/А чем-то схожи (hate|love чо)))
Бета:  Doomstalker

NB! любителям А/А или "милого, хорошего, доброго Арти" лучше под кат не заходить!

ИМХО-ХО

(Думается мне, что жизнь для колониальной Америки была не Диснейленд, начиная от слова «вообще»).

Маленький Альфред стоит на пристани и вглядывается в горизонт. Его старший братишка… Америка одернул себя – просто Артур, обещал приехать на этой неделе, но уже суббота, а его всё нет. Британская Империя понарассказывал молодой колонии много ужасов про своих соседей «ублюдков и лицемеров», которые только и делают, что норовят урвать себе чужой кусок.
Артур появляется через три недели. К тому времени Америка уже начинает мастерить корабль из бревен и веток, чтобы кинуться на поиски любимого опекуна. Тот приезжает немного уставший и раздраженный, впрочем, как и всегда, поэтому на горячие объятия Америки отвечает сухим хлопком по спине и отсылает готовить ему комнату для отдыха. Альфред очень рад угодить старшему брату. Когда он вырастет, он обязательно будет как Артур – биться с плохими странами и защищать свои границы.
Время шло, Америка рос.
Уже не малыш, а подросток, не устающий заражать оптимизмом своих граждан. Каждый день для него повод изменить мир к лучшему. Он с жаром хватается за любое новое дело, будь то постройка города или посадка новых зерновых культур, привезенных из Европы. Но в каждом его движении сквозит неуверенность, напускная бравада, как защитная раковина от неудач. Ему так важно слышать, что у него всё получится, верить в то, что когда-нибудь «всё будет ОК».
Набивая шишки на лбу, он каждый день учится быть сильной страной. Америка повторяет себе это по сто раз на дню, чиня криво положенную брусчатку, разгребая завал на шахте, поливая увядающие ростки.
Но единственный опекун всё реже и реже приезжает в хорошем настроении. И всё чаще в его присутствии напивается до потери контроля.
Америка из последних сил шепчет свою мантру «всё будет ОК», когда едва успевает пригнуться от летящей в его голову бутылки, запущенной разъяренным старшим братом.
- Ты что же, паскудник, удумал? Кто тебя кормил? Кто тебя поил? А ты решил мне в спину нож загнать?!
Только что Америка поделился мечтами насчет своего будущего: валюта, флаг, гимн… какой он будет сильный. И Артур мгновенно вышел из себя, в него как будто бес вселился, лицо покраснело, взгляд метал молнии.
- Я тебе сейчас покажу независимость, тварь!
- Не надо! - с истеричным криком Альфред бросился к выходу, но не успел.
Британская Империя, нагнав его, схватил за волосы и резко дернул на себя. От резкой боли у Альфреда защипало в глазах, ноги подогнулись. Разлепив веки, он увидел перед собой разозленное лицо Артура, который, дыша парами бренди, шипел как змея:
- Неблагодарная свинья! Ничего у тебя не выйдет! Никто за тебя не заступится, когда я наподдам тебе хорошенько по заднице.
Альфред пытался вывернуться, разжать захват, но тщетно.
- Я не свинья, - только из-за врожденного упрямства Америка не позволил себе разреветься прямо там.
Британия продолжал ругаться как матрос:
- Ты никому не нужен, деревенщина. Я тебя пригрел, змея ты подколодная! Но я сам виноват, - с этими словами он разжал пальцы, отчего Америка упал на пол, до крови разодрав ладони.
Артур мгновенно успокоился, и по-стариковски опустился в рядом стоящее кресло.
- Я же тебя люблю. Кто, кроме меня, о тебе позаботится?
Америка пытался обтереть о штаны выступившую кровь, и морщился от тянущей боли в шее. Он уже давно привык к быстрой смене настроения у пьяного опекуна, и поэтому понимал, что буря миновала и можно зализывать раны.
- Что хорошего в твоей любви, если мне от неё так больно? Почему приходится драться? – тихо проговорил Альфред, поднимаясь на ноги.
Надо было ещё сходить за веником и совком, чтобы подмести осколки.
За спиной послышался ответ:
- А настоящая любовь другой и не бывает. Всегда только через «не могу», через боль, надо всё время доказывать, что ты чего-то стоишь, что ты достоин. Чтобы воспринимали всерьез.
Уже в дверях Альфред развернулся.
- Но в Библии написано…
- Ох, мальчик мой, то, что говорю тебе я – проверено на опыте. И я достиг того, чего достиг, а, значит, я прав.
- А…
- Всё, хватит вопросов. Ступай. Спокойной ночи.

***

Через несколько лет Альфред с гордо поднятой головой начнет войну за независимость, а ещё через какое-то время догадается, кому Артур всё время пытался доказать, что не лыком шит.
Уже в середине 20 века, поучаствовав в двух мировых войнах, Америка пообещает себе, что у него-то точно такого не будет. На что Франция только усмехнется и скажет, что английский долбоебизм очень заразен, и мягко кивнет в сторону границ «Империи Зла». На что уши Америки станут цвета коммунистического знамени. Но всё что он сможет с этим осознанием сделать, это с остервенением придумывать и конструировать новые виды оружия, не из-за любви, конечно, а чтобы просто доказать, что…

Вопрос: Покатит?

1. Да!		10	(100%)
Всего:		10

@темы: Америка, Россия, фанфик, Англия, хеталия

---

Выборы по весне

О народной любви (Тимур Шаов)
не знаю как песню вставить, но нравиться))) послушать можно тут: www.zaycev.net/pages/2151/215150.shtml?miniplay...

слова целиком

В наш город въехал странный хиппи на хромом ишаке.
Носили вербу, в небе ни облачка.
Он призывал нас к любви на армейском языке,
А все решили: косит под дурачка.
Ему сказали: "Братан, твои призывы смешны,
И для любви у нас программа своя:
Идёт перформенс под названьем "Возрожденье страны.
Часть вторая. Патетическая".

Он посмотрел программу "Время", прочитал "Коммерсант",
Он ужаснулся и печально сказал:
"Водить вас надо по пустыне лет ещё пятьдесят,
Пока не вымрут все, кто голосовал".
Потом зашли мы с ним в кабак, повечеряли слегка,
И я автограф у него попросил.
Он написал губной помадой на стене кабака:
"Мене, мене, текел, упарсин".

Он пел нам "Битлов",
Мол, "all you need is love".
Какая "love", чувак, щас "all you need is money".
Эх, хвост-чешуя!
Вот, вопрос бытия:
Кого любить? Живёшь, как ёжик в тумане.

Мы любим сильных людей, мы любим жёстких вождей,
Мы ловим кайф, когда нас бьют по башке.
Такая наша стезя, иначе с нами нельзя -
У нас в крови тоска по твёрдой руке.
"Интеллигенция и власть" - задача очень трудна:
Толи кусать сапог, а толи лизать.
Любовь к искусству у монархов так бывает странна!
Барма и Постник, берегите глаза!

И по какому, блин, каналу нам объявят каюк?
Переключать уже устала рука!
Я в ожиданьи лучшей жизни тихо горькую пью
И от испуга не пьянею никак.
И кто бы дал бы совет, и кто бы дал бы ответ! -
Я неизвестностью такой возмущён:
"Уже настала тирания, или пока ещё нет?!
А если нет, тогда я выпью ещё!"

Любовь, пишут, - зла, полюбишь козла.
Козла, скажу я вам, любите сами!
Пусть будет вождь суров,
Пусть Петров, Иванов, хоть кто!
Тут главное, братва, чтоб не Сусанин!"

дальше

Делай дело, двигай телом, ты лови-ка момент!
Пушкин - это наше всё, Путин - наш президент.
Журавли пролетают, не жалея ни о ком.
Выдвигайте меня, люди, прямо в Центризбирком.
Генералам - слава!
Либералам - слава!
Слава тем, кто слева!
Слава тем, кто справа!
Губернаторам несладко, а кому сейчас легко!
Дядя Вася вместо пива пьёт кефир и молоко.

Да, ваш батька крутой, а наш батька круче.
В огороде бузина, а в Киеве Кучма.
Витя любит Мумий-тролля, а я Леннона люблю.
Нету времени подраться, цигиль-цигиль-ай-лю-лю.
Террористы боятся ходить в сортир.
На развалинах России мы построим новый мир.
Это что за остановка, Византия или Рим,
А с перрона отвечают: "Виходи, поговорим".
Вся держава-как невеста,
Очень хочет стать женой.
Всё же очень интересно,
Что же будет со страной.

Эх, мать-перемать, будем петь и плясать,
И пить, и любить народ наш буйный!
Любовь - это сон и, как сказал Соломон,
"И это пройдёт", а он мужик был умный.

@настроение: выборное

@темы: Выборы

---

Между молотом и наковальней

Исполнение заявки Axis Powers Hetalia One String Fest:

Россия/Канада. Начать ухаживать за Канадой, чтобы позлить Америку.

Бета:  Doomstalker

R за мат

Вечеринка была в полном разгаре, а Мэтью всё не мог заставить себя вылезти из темного угла. Все вокруг пили и веселились, а он весь вечер только и делал, что пытался набраться смелости и пригласить на танец Украину. «Вот сейчас ты встанешь, отложишь медведя, подойдешь к ней и твердо скажешь: «Милая Оленька, не хотели бы Вы…». Блин, наверное, слишком заумно, а если по-другому?». И так и эдак прикидывал Канада, пока не зазвучала последняя медленная композиция. «Ну, всё – сейчас или никогда!». Мэтью выдохнул и начал протискиваться между танцующими парочками. Когда он был всего в паре шагов, и уже почти открыл рот для приветствия, его сбил ураган по имени Альфред и, отвесив его «милой Оленьке» шутовской поклон, потащил её в самую гущу толпы.
Мэт проводил взглядом хохочущего брата и скромно улыбающуюся Украину и направился домой.
Безысходность положения и жалость к себе будут сегодня заедены самой большой порцией мороженого.
***
Всю неделю Канада провел в четырех стенах: ел, пил, смотрел телевизор – без всякого удовольствия. По вечерам заглядывал на Фэйсбук, чтобы повздыхать над страничкой Оленьки, и когда фотография начинала двоиться, Мэтью мужественно утирал слезы рукавом и шел спать.
Соревноваться с братом хоть в чем-то, кроме хоккея, Канада считал пустой тратой времени. У Альфреда была супер-сила, супер-уверенность и супер-наглость – бонус к американскому счастью. Мэтью же мог похвастаться разве что своей незаметностью. Он был полным антиподом Америки – скромным, тихим парнем. И когда в воскресение брат зашел на традиционные блины, Канада не удивился, что извиняться тот не собирается.
- Хай! Что такой кислый? – обняв брата, Альфред прошел в гостиную и, развалившись на диване, положил ноги на журнальный столик.
- А ты как думаешь? – Мэтью втиснулся на оставшееся диванное пространство и уставился на кроссовки родственничка, которые в данный момент устроились на его любимом журнале «Спорт».
- Проблемы на личном фронте? – Америка подмигнул и начал игриво толкать локтем в бок.
Вот тут Мэт и не выдержал:
- Да! Всё из-за тебя!
Лицо Альфреда вытянулось от удивления:
- Ты о чем вообще?
- Зачем ты танцевал с Оле.. Украиной? А? Ты поступил подло! Я же рассказывал тебе, что хотел… Что хочу… Что она…
Мэт занервничал, потому что выражение на лице брата из удивленного переходило в скептическое.
- Так ты же так и не подошел? Я весь вечер ждал-ждал. Ты под конец вообще куда-то смылся…
- Я не смылся. Ты меня просто не заметил и…
- Короче, - Америка нахмурил брови, - брат, ты сам виноват. О, смотри, рифма получилась, ха, - и заржал, видимо, потеряв мысль.
Канада понуро пробормотал:
- Да, наверное, еще с рождения. Когда удачу раздавали, меня просто не заметили.
Америка похлопал его по плечу. Плечо заныло.
- Да ладно тебе. Мы просто один раз потанцевали. И всё. А, ну ещё я ей предложил пару заманчивых контрактов. И она согласилась. Ох, жду не дождусь, чтобы увидеть разозленную рожу Брагинского…
Мэт хлопнул себя рукой по лбу и прислушался к стуку в висках.
- Так ты её мозги пудришь только ради Брагинского?
- Почему сразу «ради»? Я сказал…
Дальше можно было не слушать. Канада и весь мир знали наизусть, какими эпитетами начинает ругаться Америка, когда дело касается России: «Демократия… бла-бла-бла… борьба с тиранией… бла-бла-бла… Иван – сатана во плоти, и вообще, что хочу, то и делаю».
Поднявшись с дивана, Канада пошел готовить блины.
- Ты говори-говори, я тебя и из кухни буду слышать.
***
На следующий день был назначен дружеский матч по хоккею: Канада против России. Проиграв со счетом 6:7, Мэт даже не расстроился, потому что настроение и так было «ниже нуля».
По их «доброй» традиции проигравший обязан был угостить выпивкой победителя. Поэтому Канаде пришлось не по своей воле идти в шумный бар и ждать там Ивана. Стулья возле барной стойки были его обычным проклятием. Пока эту метровую махину пододвинешь, пока заберешься, пока бармен на тебя внимание обратит… Наконец-то усевшись и заказав стакан колы, Мэтью начал мечтать о том, как хорошо бы оказаться дома, закутаться в любимый плед и предаться разложению мозга у «зомбоящика».
В реальность его вернул сильный хлопок по больному плечу. Мэт поморщился и ещё раз проклял супер-силу своего братишки. В это время Брагинский устраивался за стойкой бара.
- Поздравляю с победой, - Канада выдавил из себя вялую улыбку и, подозвав бармена, заказал бутылку водки.
- Спасибо, Матвей, ты тоже молодцом держался, - Иван, широко улыбнувшись, пододвинул к себе тарелочку с дольками лимона.
Через десять минут Мэтью лениво смотрел, как Иван поднимал уже вторую рюмку, и прикидывал, напиться ему с горя или не напиться.
- Не расстраивайся, товарищ, в следующий раз повезет.
Мэтью посмотрел на полстакана колы, и смело пододвинул бутылку с 40% жидкостью к себе:
- Если стакан наполовину пуст, то мы его дополним, - с этими словами Канада стал делать коктейль 1/1.
Когда он уже хотел его замахнуть, Иван, мягко перехватив запястье, остановил его руку и спокойно проговорил:
- Слушай, Канада, только потому, что я тебя уважаю, дам совет: не стоит из-за такого ничтожного повода каждый раз напиваться, а то…
- У меня уважительный повод, Иван. И хоккей тут ни при чем.
Брагинский руку убрал и поднял бровь:
- Интересно. И какой же?
- У меня брат козел.
После этих слов Мэтью зажмурился и начал пить. Мир отключился на пару мгновений. Когда стакан опустел, Канада открыл глаза, изменений не чувствовалось, может, стало только немного теплее. Перед ним сидел всё тот же ухмыляющийся Брагинский.
- Ну, с таким поводом ты себе цирроз печени заработать сможешь. За месяц, – Иван отобрал у Мэтью стакан и жестом попросил бармена заменить его на стопку. – И в чей же огород на это раз он полез?
- В твой, - Мэт захотел стянуть толстовку, голова почему-то запуталась в воротнике, а непослушные руки никак не могли поправить очки, – и в мой.
- То есть?
- Не хочу тебя расстраивать, но он с Украиной… - Канада почему-то не смог найти подходящих слов и попытался жестами изобразить всю плачевность ситуации.
Но Иван, видимо, и так всё понял, потому что, нахмурившись, наполнил рюмки и произнес:
- Ясно.
Чокнулись. Выпили. Мэтью как-то сразу проникся к России. Почему же он раньше не замечал, какая это всепонимающая страна? Захотелось рассказать о том, как он переживал всю неделю, как несправедлива судьба, и как ему одиноко. Стыд и скромность куда-то испарились, поэтому Канада начал свой рассказ.

Спустя час.

Стул под Канадой перестал качаться. Может, потому что Иван держал его за спинку, а может, потому что Мэтью привалился к Брагинскому и положил свою голову тому на грудь, для верности обнимая за талию. Но мир перед глазами всё равно продолжал кружиться, поэтому Мэт пытался сконцентрировать внимание на российском гербе, который находился прямо перед носом. Двуглавый орел подмигивал и иногда показывал язык. Канада, пытаясь восстановить справедливость, показывал язык в ответ. Откуда-то сверху журчал чуть хрипловатый голос Ивана.
- … а потом я ему по спине лопатой как дам, - рука Брагинского поднесла к губам Мэтью сигарету.
На двоих они курили уже десятую. Канада затянулся. Иван продолжил:
– Напомни-ка, о чем я? А-а! Надо нашу проблему решать, Матвей. Будем бить его же оружием. А это значит, мне следует начать волочиться за его братом.
- Разъясни, – Мэт только со второго раза поймал в воздухе двоящуюся руку с сигаретой и затянулся. – За каким, ик, братом?
- Вот смотри: он мой враг, ухаживает за моей сестрой. А я – ему враг? Враг. Он тебе брат? Брат. Следовательно…- Иван ударил кулаком по барной стойке.
- Зерно, как её там… Зерно этой-самой в твоем предложении имеется, но всё равно что-то тут не вяжется, - Мэт выпрямился и, обняв Ивана за шею, со второго раза сфокусировал взгляд на лице России. - Я хочу, чтобы он всю боль прочувствовал, - Мэт похлопал себя ладонью по груди. - Всю мою, ик, боль.
- Надо по репетировать! – сказав это, Брагинский резко к нему наклонился и поцеловал.
Пьяный разум Канады не нашел в происходящем ничего предосудительного. Горячие губы и чужой язык во рту были чертовски приятными дополнениями к попойке в хорошей компании. Когда руки Канады сами собой обняли Россию за шею, а пальцы начали перебирать серебристые волосы, Брагинский отстранился, и, облизнувшись, сказал:
- Не беспокойся. Он заплатит сполна.
***
На следующее утро первое, что почувствовал Канада, была адская жажда. Хотелось пить, но встать было невозможно, так как, во-первых, было лень, и, во-вторых, чьи-то горячие руки обнимали его за талию. Мэт знал – повернув голову, он распрощается с надеждой о том, что вчерашнее трио «хоккей, бар, постель» было приснившимся кошмаром. «Железный замок» на талии на мгновение разомкнулся, и Мэт осторожно соскользнул с кровати. По раскатистому храпу он понял, что Брагинский пока просыпаться не собирается.
Накинув халат, Мэтью аккуратно, на цыпочках, подошел к дверному проему. Дверь лежала на полу, а петли, сиротливо торчащие из косяка, были немым укором хозяину дома, что не стоит закрывать спальню на замок, если тебя вусмерть пьяного приносит на руках страна с супер-силой. От этих воспоминаний, ребра Канады отозвались ноющей болью. «Бля, сила есть – ума не надо. Ой, ещё и материться начал. С Россией поведешься…», - рассуждал про себя Мэт, вспоминая, как вчера Брагинский вышиб дверь ногой. С первого удара.
Впрочем, грех было жаловаться. Даже голова не болела. Его бывший опекун всегда говорил, что лучший антипохмелин – это секс. Мэтью про себя ухмыльнулся – теперь-то он сможет поддержать беседу с Францией. Когда засосы с шеи сойдут.
Проходя на автопилоте через гостиную, он думал о стакане холодной воды с пятью кубиками льда. Мэтью сглотнул и уже потянулся к дверной ручке, ведущей к заветной мечте, как со спины послышалось:
- Доброе утро, братец. Выглядишь паршиво. Ха-ха-ха.
В этот момент Канада понял две вещи: во-первых, у него всё-таки болит голова; во-вторых, у его брата самый раздражающий смех на свете.
Мэтью просипел приветствие в ответ и зашел на кухню. Взяв с подноса у раковины стакан, он набрал из-под крана воды и жадно принялся пить. Америка тем временем переместился из гостиной и, встав напротив, продолжал подначивать:
- Ай-ай-ай. Кажется, на нашем континенте появился алкоголик. Арти будет рад собутыльнику.
Мозг Канады отказался подыскивать ответную ироничную колкость, поэтому его рот просто послал:
- Это моё дело, как проводить свободное время, - Мэтью перевел дыхание и стал по новой наполнять стакан.
Он стоял к Америке боком, поэтому не увидел, как у того тумблер настроения мгновенно переключился на истерику.
- Ах, твоё дело?! – Альфред выбил из ослабевших из-за похмелья пальцев стакан, осколки вперемешку с водой разлетелись по идеально чистому полу.
Мэтью пожал плечами и взял следующий. Он прекрасно знал, что его брат эгоцентричен до чертиков, и не выносит, когда на него не обращают внимание. Но Канаде в данный момент просто очень хотелось пить.
Толстая стопка фотографий шлепнулась на кухонную стойку перед Мэтью, несколько из них слетели в раковину. Канада поправил очки и всмотрелся в изображение двух целующихся стран. А что? Он и Россия со стороны не так ужасно смотрятся. На следующей фотографии руки Брагинского были уже под футболкой Мэта, а сам Канада страстно выгнулся на неустойчивом барном стуле, подставляя шею под поцелуи. На заднем плане с разозленным лицом стоял бармен и, кажется, что-то орал.
Его мысли прервал грохот от свалившегося на пол подноса со стаканами. Америка разбушевался и громил всё, что попадалось под руку.
- Это ты из-за Украины, да? И это мне ты говорил, что типа я подло поступаю?
Канада смутно начинал вспоминать вчерашний план Брагинского и понял, что тот уже начал приносить плоды – кухня превращалась в хаос.
Мэт закрыл кран.
- Да я ради тебя разорвал с ней все-все связи. Да я… А ты? Ты не брат мне! Ты … ты … Брут! После того как ты с ним в баре … тьфу, смотреть противно… моих агентов вычислили его службы, но даже этого достаточно, чтобы доказать твою вину…
Смысл фразы: «Месть сладка», начал заменяться фразой: «Что я наделал?!». Мэт лихорадочно молил небо, чтобы от этого грохота не проснулся Иван. А то брата точно удар хватит.
- Ал, прости, пожалуйста. Я не хотел, чтобы так всё вышло. Успокойся, прошу тебя.
Америка замер. Мэтт прислушался к тишине. И выдохнул. Он знал, что Альфред не причинит ему вреда. Просто побесится немного – выпустит пар. Так всегда бывало, когда Канада делал что-нибудь не так – нечаянно разбивал автомобиль брата или опрокидывал кленовый сироп на его любимые джинсы.
Но, кажется, это был не тот случай.
Потому что следующее, что увидел Мэт, было черное дуло пистолета. Именно того пистолета, который Ал начал носить с собой с 46 года. Именно того пистолета, который он каждую ночь клал под подушку и при малейшем шорохе направлял на источник шума.
Единственно действенное американское лекарство от паранойи.
Только когда Альфред подошел вплотную и приблизил «пушку» к лицу брата, Канада понял, как сглупил. И как его подставил Брагинский, который, как оказалось, мстил не за сестру, а за себя.
Мэт попытался отклониться, но позади, так некстати, оказался холодильник.
Холодный металл неприятно скользнул по губам.
Мэт перевел взгляд на палец на курке. Судорожно сглотнув, он посмотрел в безумные глаза брата.
- Ни-ког-да больше не смей к нему прикасаться своими губами, - Мэтью зажмурился – ему показалось, что за стеклами очков в зрачках Америки он рассмотрел два маленьких атомных взрыва.
В следующее мгновение он перестал чувствовать прикосновение пистолета, а, услышав ругань брата, открыл глаза.
Картина поменялась: трепыхающийся-матерящийся Альфред в стальном захвате Брагинского. Мэт наконец-то выдохнул.
- Отпусти, ублюдок, кому сказал, твою мать,- Америка не сдавался.
- Тише-тише, детка. Успокойся, - мягко, словно с ребенком, говорил Россия.
Он был полностью одет и даже в шарфе. Пистолет, откинутый в сторону носком ботинка, закатился под раковину.
Альфред, наконец-то поняв, что дергаться бесполезно, замер.
- Ненавижу! Твари! - говоря сквозь сжатые зубы, он всё ещё пытался испепелить Мэта взглядом.
Брагинский, не разжимая рук, промурлыкал Америке на ухо:
- Мы оба облажались, да, дорогой? Ты с моей сестренкой, я с твоим братишкой. Один-один. Давай оставим их в покое, пойдем к тебе домой и спокойно всё обсудим, - Брагинский обвел взглядом побитую посуду, - а то, я смотрю, ты тут уже порядок-то навел.
- Ок! Отпусти!
- Вот и славно. До встречи, Мэт, - с этими словами Россия ослабил захват, но, молниеносно сжав ладонь Америки, потащил того за собой.
Канада проводил безумную парочку взглядом. Левый глаз почему-то начал дергаться сам по себе. «Но ничего, к приходу милой Оленьки тик должен пройти», - с такими оптимистичными мыслями он отправился за метлой и совком.

Конец

Вопрос: Покатит?

1. Да!		10	(100%)
Всего:		10

@темы: Америка, Россия, фанфик, Канада, хеталия

---

Выборы, выборы - кандидаты...

Интернет полниться страхами о выборах! Близится 4 декабря

Говорят, что выбора нет:

- если вы не пойдете на выборы - выша билютень уйдет в пользу ЕдРо
- если вы "испортите" бюллетень надписью "х@й, п@зда, дж@гурда" - она пойдет в пользу ЕдРо
- если вы поставите галочку за кого-то, то "СтрашныеСпецСлужбы" закрасят все квадратики и поставят галочку за Едро...
- если вы украдете бюллетень, то вас поймают, немного отпинают, отберут и проголосуют за вас - за ЕдРо, конечно)

Что же делать?

Выбор - ЕСТЬ!
(сожри бюллетень))))

@настроение: предвыборное

@темы: Выборы, шучу

---

Холодно. Теплее. Горячо!

Исполнение заявки Axis Powers Hetalia One String Fest:

Россия|(/)Америка. В Америки аномальный холод, В России аномальная жара. "Как ты с этим живёшь?" H!

Бета:  Doomstalker

читать фик

1

В этом году Рождество Альфред решил провести на Гавайях – не любил он холод. Именно по этой причине он не поехал на День Рождения к России. И ещё потому, что знал программу праздника наизусть – за 20 лет успел выучить: напились/подрались/переспали. Эти отношения были странными с точки зрения привычных норм, но они работали именно так и никак иначе. «Меньше слов – больше дела», - как любил говорить Брагинский, который в последнее время занимался и тем, и другим – вел переговоры и заключал договоры с всякими Германиями и Китаями.
Америка с остервенением запихивал в чемодан купальные плавки, маску и ласты. Он не ревновал. Вот ещё! Просто холод не любил. В их отношениях лёд со стороны Ивана не растаял до сих пор. Может быть, потому что стране снега и льда было трудно выдавить из себя хотя бы пару тёплых слов, а, может, потому что Альфред сам был слишком навязчив со своей «Перегрузкой». Одно Америка знал точно: ехать по первому зову России он не собирался, пусть тот один разок проведет День Рождения в одиночестве и поймет, каково это, отворачиваться от героя.
Альфред всем весом надавил на набитый чемодан, замок жалобно щелкнул. «Алоха, Гавайи. Я уже в пути», - с этими мыслями Америка вышел из дома.
Но путешествие пошло не по плану с самого начала.
Альфред, садясь в такси до аэропорта, увидел, что снег повалил с неба крупными хлопьями, нехарактерными для его широт. Америка одернул себя от грустных воспоминаний. Уже совсем скоро он будет валяться на пляже, попивать охладительные коктейли, в которых будет больше льда, чем сока. Пока в Вашингтоне снегоочистители будут бороться с сугробами, он преспокойно загорит. Ай да гений!
Но в аэропорту одна за другой на него начали обрушиваться странные новости. Во-первых, рейс до теплого штата отменили – там снегом замело все взлетно-посадочные полосы. Во-вторых, самолеты не могут подняться из-за сильной облачности. Ни в одном из штатов.
«Что вообще происходит, черт возьми?» - Альфред огляделся вокруг.
Люди, как ошпаренные, бегали от справочного бюро к расписанию и обратно, дети плакали – неразбериха полная.
У Америки внутри началось зарождаться доселе невиданное чувство – паника. Его народ весь как по команде испугался чего-то непонятного – стихии.
У Альфреда заложило уши. Вокруг по мобильникам разговаривали все и разом, выясняли шансы на вылет, проклинали «ленивые авиакомпании», плохого президента и всю его семью до седьмого колена. Альфред попробовал связаться с шефом. Из трубки послышались частые гудки – линия перегружена. «Значит, придется ехать к нему. Он-то точно знает, что делать», - уверенность в собственном шефе позволила ему Америке совладать с непонятным страхом и сдвинуться с места.
Отпуск отменялся, Америке больше ничего не оставалось, как в последний раз с тоской посмотреть на табло с отмененными рейсами и ехать домой, разбирать чемодан и снова приступать к работе.
Выйдя на улицу, Альфред принялся ловить такси. Руки и уши почему-то почти сразу начало покалывать от холода. За пять минут ожидания свободной машины Америка, не отдавая себе отчета, стал приплясывать.
Затолкав чемодан в багажник наконец-то подъехавшего такси, он сел рядом с водителем и попросил включить обогреватель на полную.
Рождественская неделя в делах и заботах пролетела незаметно. Настроение было совсем не праздничным. Температура опускалась всё ниже и ниже. Аэропорты быстро ушли на периферию в списке проблем теплолюбивой страны – на повестке дня значилось: «Не дать себе окоченеть до смерти».
Альфред определился с врагом и бросил все свои силы на борьбу с морозом, снегопадом и льдом. Холод снаружи нельзя было пустить к себе внутрь, поэтому он старался оставаться оптимистом. Или хотя бы подавать пример своим гражданам.
Каждый день он бодро брался за лопату и расчищал дорожку перед домом. Теплая одежда, конечно, сковывала движения, зато пока ничего не отмерзло. В первые дни он чуть было не лишился носа и ушей из-за сильного мороза, но потом, вспомнив одного знакомого в длинном светлом шарфе, тоже замотался своим шарфом до очков.
Снег оборвал провода – связи не было, помощи было ждать неоткуда. Даже спутники пропали с радаров. У Америки не оставалось времени и сил предполагать, что случилось с остальными. Канада уехал в гости к Кубе, и от него не было никаких вестей.
Спустя какое-то время методом проб и ошибок он научился так «упаковываться», чтобы ни одна часть тела не оставалась на растерзание холоду. Между шапкой и шарфом оставалась только узкая полозка для глаз, и Америка в зеркале стал напоминать себе исламского террориста. Правда, он про них и думать забыл. Может, это они изобрели какую-то морозящую бомбу? Если так, то как только он победит холод, сразу пойдет наказывать подонков.
В каждой комнате он разместил по паре обогревателей (не экологично, конечно, зато тепло).
…Или всё произошло из-за загрязнения среды? Америка ведь всех предупреждал!
Только через месяц изнурительного труда удалось наладить телефонную связь. Номер Артура он набрал по памяти. К трубке на том конце долго не подходили, и Альфред уже успел испугаться: а вдруг в Европе что-то похлеще холода со снегопадом? Но, наконец, он услышал сердитое:
- Алё?
- Артур! Я так рад, что дозвонился, ты не представляешь… – Америка целый месяц не общался со странами, и в данный момент был похож на путника в пустыне, добравшегося до оазиса.
- Альфред? Какого хрена ты так орешь? Тебя там что, режут?
- Нет, у меня уже всё более-менее налаживается. Вот сегодня телефон провел, - с гордостью сообщил Америка, пропуская мимо ушей ругань. - А у тебя как с погодой?
- Жара, как обычно, - был сухой ответ.
- Жара?! И давно?
- Как земная ось поменяла наклон – уже 43 дня как. Ты там что, совсем отупел на своем долбанном материке?! – Англия начал выходить из себя. – Изменения у всех, а ты там сидишь, окопался, на звонки не отвечаешь…
Америка начал задыхаться от возмущения:
- Да я… Да у меня, чтоб ты знал…
- Я, я! Что-нибудь новое придумать можешь, эгоист? Мы тут всей Европой от жары подыхаем, а он звонит, как ни в чем не бывало… - Артур отключился. Америка послушал частые гудки пару секунд и с размаху швырнул трубку об стену.
«Они даже не представляют, что мне тут приходится терпеть, а ещё ноют! - мелкие осколки ни в чем неповинной трубки становились ещё мельче под подошвами тяжелых ботинок. - И не один не позвонил, не поинтересовался, не приехал. Может быть, я тут уже в сугробе замерз!» - злые слезы навернулись на глаза.
Это было последней каплей! Тело под шерстяным свитером нестерпимо чесалось. Горячая ванна была пределом мечтаний уже несколько дней – из-за того, что водопровод не был рассчитан на такие низкие температуры, его просто-напросто разорвало. Воду приходилось греть только на самые необходимые нужды.
Ноги сами собой подкосились – левую он сильно подвернул, когда, поскользнувшись на льду, пытался сбивать опасные сосульки, которые чуть что норовили проломить прохожим голову.
Почему все это навалилось именно на него? Что он плохого сделал? Ведь всегда всем помогал, как умел. Где справедливость?
Альфред сдернул очки и, шмыгнув носом, стал вытирать шерстяным рукавом слезы, которые не хотели останавливаться.
Каждый час по радио крутили обращения шефа, который призывали быть стойкими и настоящими патриотами своей страны. «Надерем морозу задницу!» - неслось из довоенного приемника.
«Ну и пожалуйста, ну и не нужны вы мне. Сам справлюсь! Пошли вы…» - с такими мыслями Америка тяжело поднялся, натянул шапку на самые глаза, повязал шарф и отправился в следующий бой. На этот раз он хотел отвоевать Интернет.

2

Спустя несколько недель быт был более-менее налажен. Свет, вода, Интернет…
«Как у любого цивилизованного человека», - Альфред гордился собой и ставил новые цели. Столько всего ещё надо было сделать! Если уж попал в безвыходную ситуацию, не дергайся, а получай удовольствие. Макдональдсы снова открылись, популярностью пользовалось всё горячее. Жизнь продолжалась.
Как-то, разбирая кладовку в поисках теплой одежды, Альфред наткнулся на коробку с карнавальными костюмами. Страны любили подкалывать друг друга по поводу и без, поэтому на праздники наряжались обычно в военную форму. Америка вспомнил, что всего каких-то пару месяцев назад он пил, танцевал и веселился на вечеринке у Франциска. Тогда это считалось обычным явлением… Сейчас мир перевернулся с ног на голову, и последним поводом для веселья было повышение температуры на 1-2 градуса.
Альфред печально вздохнул: корейский мундир, английский китель в реальном мире смотрелись странно. Страны когда-то воевали за нефть и золото, а сейчас ВПК стоял в сугробах. И лучше Альфред откопает ещё один обогреватель, чем танк. Полезнее будет.
Америка всегда хотел быть частью мирового сообщества, «играть вместе со всеми в одной песочнице» – на своем континенте всегда было скучно. Он всеми правдами и неправдами пытался влезть в европейскую «компашку». Сейчас, когда беда застала Альфреда на его территории, он остался один.
«А, может быть, я всегда был один?» - от грустных мыслей его отвлекла последняя вещь на дне коробки: шапка-ушанка Брагинского, которую тот нахлобучил на голову Альфреду в одной из атак после встречи на Эльбе. Шапка была большая, и всё время спадала на глаза, зато грела. Америка так её и не вернул после войны, только в 1946, в порыве злости, он нечаянно оторвал от «козырька» красную звездочку с изображённым на ней серпом и молотом. В холодную войну, ссорясь с Россией по телефону, он часто сжимал её в кулаке до маленьких фиолетовых пятен на ладони, которые не проходили неделями. На сегодняшний день Америка вел холодную войну сам с собой, Брагинский был не причем.
Альфред вспомнил, что так и не поздравил Россию с Днем Рождения из-за дурацкого снегопада. А тот, наверное, обиделся. Америка со злостью кинул шапку в дальний угол комнаты: «Такой же, как и эти эгоистичные европейцы. Только и ждет моей смерти. Нет бы позвонил, поинтересовался, сдох я или нет. А я бы такой, а вот фиг тебе, и … » - Америка весь оставшийся день прокручивал в голове возможный диалог с Россией. Позвонить и поговорить по-человечески не давала гордость. Перед тем как ложится спать, Альфред достал красную звезду из потайного ящика своего стола и прикрепил обратно к ушанке, которую положил рядом с подушкой, оправдывая себя тем, что «может во сне появится шанс доругаться с проклятым комми!»
На следующее утро его разбудил стук в дверь. Стучали настойчиво, поэтому Альфред, не успев толком одеться, лишь нашарил очки на тумбочке да тапки под кроватью и пошел открывать. На пороге от холода приплясывал почтальон с большой коробкой. Он, неумело сняв варежку ртом, попросил Америку расписаться за посылку.
- Спасибо, - первый раз за долгое время Альфред улыбнулся по-настоящему. На коробке значилось «made in Russia». И пусть там будет хоть бомба, главное, Брагинский его вспомнил. Хоть кто-то его вспомнил!
- Удачи. И, кстати, классная шапка, tovaristch, - почтальон, подмигнув, развернулся и потрусил к машине.
Альфред удивленно проводил его взглядом и, перехватив коробку одной рукой, снял с себя ушанку, которую надел, наверное, во сне.
- Что за черт? - Америка захлопнул входную дверь, нацепил обратно шапку и, плюхнувшись в кресло в гостиной, начал трясущимися от нетерпения руками открывать крышку.
Внутри оказалась банка чего-то, похожего на джем и компот одновременно, теплые вязаные носки, которые Альфред натянул тут же, так как ноги в шлепанцах стали уже ледяными, и шарф. Правда, не белый, а красный.
- Долбанный коммунист, - почти с нежностью произнес Альфред, доставая записку.

«Дорогой Джонс. Если ты ещё там не окочурился…»

- Не дождешься, - Альфред принял самодовольный вид и продолжил чтение.

«…посылаю тебе варенье, чтобы ты с ним пил горячий чай. Повторяю для американцев: Г О Р Я Ч И Й. Привыкай. И, кстати, кончай жрать лёд! Всё равно весь не истребишь.
Дальше: держи ноги в тепле, засим посылаю тебе носки. Голову тоже держи в тепле, но, насколько я помню, ты 60 лет назад не вернул мне шапку, в которую, наверное, дро…»
Тут Альфред залился краской:

- Ничего подобного! Извращенец!

«… вот она и пригодится. Шарф как хочешь. Просто, думаю, красный цвет тебе к лицу ;D
У меня очень жарко – подсолнухи не успевают отцветать. Загорел, бросил пить. Шучу. Пью только пиво – Людвиг снабжает. Не знаю, хорошо всё это или нет, но пока жар костей не ломит.
Горячо целую, моя очкастая ледышка. Твой РФ.

PS: Держись».

Альфред поймал себя на мысли, что уже несколько минут перечитывает письмо снова и снова.
- Почему же так коротко? Из этого засранца и пары лишних слов не выжмешь!
Никто ему не ответил.
Отложив письмо в сторону, он обмотал шарф вокруг шеи и пошел на кухню ставить чайник.
Потому что нельзя, чтобы холод попал внутрь.

3

Несколько дней подряд Америка не мог найти предлог для разговора с Россией. Сказать «спасибо», конечно, было нужно, но Альфред просто не представлял себя рассыпающимся в благодарностях. Самым нежным поступком в их отношениях была разделенная на две части таблетка антипохмелина наутро после бурной ночи выяснения: «убери своё ПРО/иди ты в ВТО».
Америка всегда знал, что их отношения перейдут на новый уровень, только если в Землю врежется метеорит или инопланетяне захотят уничтожить всё живое на планете. Общая угроза заставит их объединиться. Перед сном Альфред часто представлял, как они подписывают союзное соглашение, и даже снял несколько фильмов на эту тему.
Он ушел недалеко от реальности. Для того чтобы Брагинский начал проявлять заботу, понадобилось всего-то смещение земной оси.
Америка, конечно, был очень рад – ведь он наконец-то нашел положительный момент во всем этом ледяном аду. Но до определенного времени сам не знал, как донести до Ивана, что та посылка очень много для него значит. Поэтому одним ненастным утром он решил попросить у Брагинского совета в Скайпе. Да, великий Америка снизойдет до России и даст ему возможность проявить себя. То есть Альфред, вроде как, перешагивал через свою гордость и позволял указывать чужой стране, что ему делать. Хотя такого со времен Киркленда не бывало.
Америка был очень горд своей идеей и, устроившись в кресле с обогревателями по бокам и ноутбуком на коленях, смело щелкнул по кнопке вызова.
Через секунду на экране появилась Украина в купальнике.
- Мистер Джонс? Как там ваши дела? Выглядите как-то бледненько, – Ольга нагнулась поближе к экрану. Видимо, внешнего микрофона не было, и ей приходилось говорить через встроенный в ноутбуке.
Альфред смутился – столько обнажённого тела он не видел уже давно. Взяв себя в руки, он промямлил:
- Э-э, нормально, всё ОК, - нервный смешок. - Можешь позвать Брагинского?
- Братик?! – Украина исчезла с экрана.
У Альфреда сбился позитивный настрой. Он и правда не помнил, когда последний раз ходил в солярий – кожа из-за ледяного ветра обветрилась, да и в весе он прибавил пару-тройку фунтов. Из-за чего, кстати, и звонил.
Ему уже хотелось сбросить вызов, но тут на экране появился Россия.
Лучше бы Америка вообще не звонил.
- Здорово, Джонс. Значит, жив? – Россия широко улыбнулся.
Такую улыбку Альфред когда-то давно видел у своего отражения в зеркале. По сравнению с загорелой кожей зубы России казались белоснежными, а так как на нем не было ничего кроме шорт и шарфа, у Альфреда слова застряли в горле. Он как рыба продолжал открывать и закрывать рот.
- Тебе плохо, что ли? – Брагинский приблизился к экрану, видимо, чтобы получше рассмотреть. Альфред, наоборот, вжался в кресло позади себя и проорал:
- Всё ОК!
- Так если ОК, что молчишь? Раньше за тобой такого не водилось, – Иван скрестил руки на груди.
Альфред быстренько сам себя оправдал: «На жаре-то можно яблоко сожрать под пальмой, и целый день сытым ходить. Да и спортом заниматься с утра до вечера ничто не мешает». Вот ему, Америке, приходится спать по 12 часов и есть 5 раз в день, чтобы не замерзнуть, тут уже речи о красоте не идет. Поэтому бицепсы на руках и идеальный пресс у Брагинского просто удачное стечение погодных обстоятельств.
- Я … это, просто хотел узнать, как ты зимой делаешь, тьфу, делал утреннюю пробежку, - заготовленный вопрос вылетел на автомате. – В тяжелых ботинках невозможно бегать, да и снег глубокий…
- А я не занимался подобной чушью.
- М-м?
- Потому что я не толстый.
Рожа Брагинского была настолько отвратительно невинна и честна, что явно ждала кирпича.
Если бы у Альфреда в руках был не единственный компьютер в доме, он бы его расколотил.
- Но ты мне и таким нра…
- Это ты кого жирным назвал?! Да это вообще не для похудения, а для тонуса, вот! – Америка со всей немалой дури хлопнул крышкой.
Швырнув ни в чем неповинный ноутбук на журнальный столик, Альфред откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и опустил взгляд вниз – картина открывалась плачевная. На месте шести кубиков пресса, которые наблюдались у Брагинского, у Америки был один шарик.
- Да это всё из-за стресса! – он потянулся за очередным гамбургером, но тут же отдернул руку от бутерброда как от ядовитой змеи.
С этого дня каждое его утро начиналось с отжиманий.

4

Америка не умел долго обижаться, тем более, социальный вакуум был сам по себе поводом. Через пару недель очередной видео-разговор, а точнее видео-скандал, начался, как ни странно, из-за «Американской улыбки».
Альфред как обычно, с утра, чистил зубы и обратил внимание, что они стали, по сравнению с его бледным лицом, какими-то… желтыми. А на ближайшее рассмотрение ещё и потрескавшимися. Америка завыл от досады. Холод забрал у него всё: любимые утренние пробежки, идеальный загар, а теперь ещё и его гордость? В смысле, улыбку.
Немедленно вызванный стоматолог сказал, что это оттого, что кое-кто пил горячий чай на морозе. От перепада температур зубы потрескались, и если Америка не перестанет экспериментировать, то может их вообще потерять.
Виновный был найден быстрее, чем Скайп успел совершить соединение.
- Брагинский! – Альфред как будто вспомнил давно забытую игру. Враг был найден и должен быть наказан.
- И тебе здорово, – Иван сидел с трубкой от кальяна и пытался выдувать колечки. Получалось неважно.
- Это ты мне посоветовал пить горячий чай! У меня зубы потрескались. Смотри! – Альфред оскалился в экран. – Теперь придется их менять.
Он хотел увидеть хоть каплю сострадания, и, что уж греха таить, услышать извинения, желательно на коленях. Но, видимо, не судьба. Ивана больше интересовали колечки, которые никак не хотели выходить достойной формы.
- Эй, я с тобой разговариваю?! – Альфред ненавидел, когда на него не обращали внимания.
- Смотри, Турция мне кальян подарил. Водку пить на жаре не могу.
- О, сочувствую, - когда Америка приходил в ярость, он начинал разговаривать также язвительно, как его бывший опекун.
Россия пропустил это мимо ушей и с блаженной улыбкой продолжил:
- Теперь вот новое развлечение, - он меланхолично затянулся и выпустил дым через нос. – А будешь рот широко открывать на морозе, ещё и гортань с легкими менять придется. Простудишь.
- А как, по-твоему, я должен встречать гостей на президентском ужине? С угрюмой рожей?! – Альфред попытался продемонстрировать суровое лицо, но взгляд сфокусировался на том, как Иван обхватывает губами мундштук. Мысль была потеряна, а к щёкам прилило тепло.
- Улыбайся по-человечески и всё, - Иван оскалился, заметив реакцию оппонента. – Что, Америка, представляешь меня одинокими холодными ноча…
Альфред и на этот раз хлопнул крышкой. Тепло слишком сильно разгорелось внутри и жаждало выхода. Только поделиться им было не с кем.

5

Страны, не переставая, присылали Америке письма с просьбами о помощи. Тот старался как можно мягче объяснить, что в данный момент он немного занят «вытягиванием себя за волосы из болота».
Америка стал меньше открывать рот на морозе, да и не с кем было болтать. Ежедневно разговоры велись только с Брагинским. Первым звонил всегда Альфред, потому что ему были необходимы советы. Россия милостиво отвечал и взамен ничего не требовал.
***
Проснувшись 1 июня, Альфред открыл жалюзи и окончательно понял, что холод – это надолго, если не навсегда. Лето не принесло тепла, пейзаж за окном не изменился. Уныние накатило с большей силой – сразу вспомнилась просьба шефа о новом способе добычи энергоресурсов. Эту проблему стоило решить в ближайшее время, потому что перспектива откапывать из сугробов «Томагавки» была Америке не по вкусу. Шеф уже несколько раз недвусмысленно намекал, что неплохо было бы захватить какой-нибудь более теплый континент, типа Африки, но Альфреду покидать свой дом не хотелось.
Читая про себя мантру «Всё будет ОК», Альфред оторвался от созерцания белоснежного пейзажа, и, взяв гору теплой одежды со стула, поплелся в душ.
После утренних водных процедур он решил не изобретать велосипед, а искать ответы там, где их ищут все его граждане – в интернете.
Конечно же, он честно искал ответы. Первых 10 минут. Но потом, проклиная свою силу воли, щелкнул на любимую закладку: «Пресса мира».
- Так, что у нас тут? – Альфред бормотал себе под нос, прокручивая ленту новостей. – Так, арабы бастуют, ещё арабы и ещё арабы. Франц ввязался опять, ну-ну. Кто на новенького? Турция взбаламутил их всех.
От подобных сообщений у Америки начинали чесаться кулаки, но он себя сразу одергивал и злорадно наблюдал за развитием событий. Пусть попробуют управиться без героя!
В публикации Турция в ярких выражениях обещал показать Италии небо в алмазах, от чего тот лепетал в ответ про Евро-братство и ссылался на Людвига.
С появлением в публикациях имени Германии настроение у Альфреда резко ухудшилось. Потому что в последнее время оно слишком близко стояло с именем Россия.
Большинство заголовков гласило:
«Россия и Германия подписывают всё новые и новые контракты»
«Как Германия ухаживает за Россией?»
«Почему Россия имеет дело с Европой сугубо через Берлин?»
Америку эти вопросы волновали даже сильнее, чем то, как бурить нефтяные скважины через толщу льда. Поэтому он кликнул по похожей ссылке:
«Польша единственное препятствие для союза Германии и России. Долго ли Великая Католическая Держава сможет держать сопротивление?» - писал Феликс.
Альфред отставил компьютер и, опустившись на пол, несколько раз отжался на кулаках. Стало легче. Но когда он вновь взглянул на экран, мысль о «Томагавках» в сугробах показалась не такой уж бредовой. Раньше он и за меньшее наезжал на страны. А тут не просто намек – намечище!
- Подонок!
Если бы под новостью в виде оценки можно было ставить не только «сердечки», а, например, маленькие свастики, Америка ставил бы их, пока палец не стер. Пофантазировав ещё немного о свастиках, он, спохватившись, обругал себя за не политкорректность, и вновь принялся за отжимание.
Вызов по Скайпу возвестил, что лето всё-таки принесло изменения – Брагинский позвонил сам.
Америка поднялся с пола разгоряченным и пышущим праведным гневом, с выражением на лице «Ох, сейчас кто-то огребет».
- Здорово! – с экрана улыбался чумазый Брагинский.
Скрестив руки на груди, Альфред попробовал прожечь взглядом экран. Брагинский, весь в каких-то черных разводах, невинно смотрел на него и, видимо, ждал ответного приветствия. Пауза затянулась. Америка, не в силах выдержать больше 30 секунд молчания, выпалил:
- Что это на тебе?
- А, это? Небольшая неприятность с нефтедобычей, но не беспокойся, мы с Людвигом сразу всё починили, - Брагинский говорил с такой интонацией, как будто рассказывал не об аварии, а о пикнике на берегу озера.
Альфред засопел, в голове одна за другой сменялись картинки с Феликсом, который из последних сил сдерживает слияние двух своих соседей.
- Понятно, - сквозь стиснутые зубы прошипел Америка, обратив внимание на свою правую руку, которая сжимала оторванный подлокотник.
- Ты в порядке? – Россия, как ни в чем не бывало, скреб у себя черное пятно на щеке.
Альфреду хотелось заорать на него: «Конечно, нет! Как ты смеешь смотреть мне в лицо и водить шашни с этим?», - но, видимо, ревность не до конца повредила ему мозг, так как он сообразил, что Россия никаких обещаний ему не давал. Слов любви между ними тоже не звучало. Поэтому, разжав челюсти и вздохнув поглубже, он монотонно выговорил:
- Извини, слишком много работы. Просто устал. Мне тоже нужно ресурсы добывать. Я, наверное, пойду…
Америка уже мечтал о лопате и заснеженных дорожках – при каждом взмахе он будет представлять, как закапывает Германию.
Брагинский оторвался от нефтяных подтеков:
- Будешь бурить через лед? За полгода земля застыла – это тебе не шубу в трусы заправлять.
- Знаю.
Образ молящего о пощаде Людвига стоял перед глазами.
- Тогда не лучше ли использовать дары природы, которые на поверхности?
- А тебе не лучше ли закрыть рот?! Советчик нашелся. Сам разберусь!
Многострадальный ноутбук всё-таки полетел в стену, сопровождённый яростным криком:
- Несправедливо!
Он не может прикоснуться к любимому человеку только из-за расстояния, а другому, живущему через забор, это позволено.
- Нечестно!
Америка принялся за отжимания:
- Дурацкая маленькая Европа! Раз. Дурацкий всем-помогающий Брагинский! Два. Дурацкий наклон оси! Три, - дыхания не хватило, и Альфред распластался на полу.
От осознания собственной никчемности он уже хотел было разрыдаться, но тут слова России эхом отдались в его сознании.

«Дары природы. Письма стран, изнывающих от жары.

Лед.

Много льда.

Очень много льда.

Вода?»

Вскочив как ужаленный, Альфред запрыгал по комнате. «Это просто бизнес и никаких сантиментов, ребята». Он тоже сильно пострадал от прихоти Матушки Земли. Перед глазами возник молящий о глотке воды Германия. Америка злорадно потер руки. Собрав куски компьютера в охапку, Альфред бережно разложил их на рабочем столе.
Натягивая на одну руку куртку, а второй набирая номер шефа, Альфред предвкушал, как опять всех спасет. За символическую плату.

6

На свой День Рождения Альфред решил закатить грандиозное празднество. Так как договоры о поставке воды в Европу были подписаны и авансы получены, Америка пригласил кучу народа, чтобы отметить свой первый День Рождения со снегом. Дела шли в гору, деньги увеличивались в геометрической прогрессии. Бывшие друзья вновь заискивающе заулыбались, и все как один обещали быть с подарками 4 июля.
Над приглашением для Брагинского Альфред просидел целые сутки и ничего путного не придумал. Поэтому попросил шефа отправить официальное, как и всем остальным. Они не общались уже целый месяц. У Альфреда была куча дел: он вел переговоры с теми, у кого пересохли реки, а таких было не мало. Америка себя успокаивал, что у него попросту нет времени на «пустую болтовню» – он каждый день до позднего вечера пахал, как Папа Карло. Перед сном ритуалом стала проверка Скайпа, где Россия не появлялся.
На новости Альфред вообще запретил себе смотреть, потому что стоило Германии появиться на переговорах с той стороны монитора, как Америка превращался в комок оголенных нервов и не уступал ни единого цента.
И вот наступил долгожданный день конца изоляции в ледниковом периоде. Америка включил все обогреватели в доме и надел любимую куртку с цифрой «50» (вместо пары свитеров). Вид окоченевших стран, которые трусцой неслись из машин к его дому, грел сердце: «На своей шкуре прочувствуют, каково мне тут приходится».
Первыми прибыли Англия и Франция. На загорелых лицах проступал румянец от мороза. Артур долго раздевался, он как будто надел все вещи, которые нашел в своем гардеробе. Франция не переставал его подкалывать:
- О, mon chéri, этот стиль называется «капуста»? Три свитера разных цветов. Наверное, и штанов дюжина. Боишься отморозить самое дорогое?
- Заткнись, Бонфуа! Тебе бы не помешала шапка, а то последние мозги простудишь, – прошипел Артур, с завистью наблюдая, как Франция элегантно разматывает нежно-голубой шарф, идеально подходящий к синему пальто.
Альфред смотрел с ностальгией на галдящие страны. Хотелось обнять весь мир.
- Ребята, как же я соскучился! – заорал он, прижимая к груди одной рукой Францию, а другой – Англию.
- Задушишь, идиот! - Англия покраснел от недостатка воздуха.
- О, я тоже рад тебя видеть, - сипел полузадушенный Франц, - но ты помнешь мне костюм.
Не переставая радостно улыбаться, Альфред разжал объятия. Англия, насупившись, заметил:
- Ты и раньше-то был несдержанный, а теперь вообще одичал?
Америка выпятил грудь колесом.
- Да я одной левой справляюсь с любыми невзгодами. Снег, лёд – мне всё нипочем, любой из вас давно бы молил судьбу о пощаде, а я остаюсь в форме при любом раскладе.
Англия возвел взгляд к потолку и хлопнул ладонью себя по лбу.
- Да ладно тебе ворчать, Арти. Неужели ты не рад меня видеть?
- Да рад он, рад, - вмешался Франц. - Просто ты же знаешь, какой он весь из себя сдержанный.
- Тебя вообще никто не спрашивал, виносос!
- Проходите в зал, я пока остальных встречу, - Альфред подтолкнул спорящих стран к двери в комнату, следующий гость уже стучался.
***
Праздник шел полным ходом: алкоголь тек рекой, музыка громыхала, подарки дарились каждые 10 минут, Альфред был на седьмом небе от счастья. Он как будто сел в машину времени и попал в прошлое, где не было полгода изоляции, холодных одиноких ночей и мороза, пробирающего до самого сердца. Все веселились, шутили, вспоминали старые времена. Альфред переходил от одной страны к другой и узнавал о последних новостях.
Связующим элементом любой большой компании, как обычно это происходит, было обсуждение тех, кого нет. А именно Германии и России. Поначалу Альфред пытался пропускать негатив мимо ушей. Но получалось неважно.
Феликс, с бокалом шампанского в руке, стоял рядом с Прибалтами и во всеуслышание хвастался своим очередным решением:
- А вы слышали, как я твердо сказал Брагинскому, что мне его нефть и даром, типа, не нужна? Я лучше буду у Германии покупать, чем перед «этим» унижаться.
- А помните, как после крупной аварии они с Германией так сдружились, что, кажется, Брагинский ему теперь вообще за бесплатно газ дает.
Зависть оттого, что у России из-за климатического переворота добыча ресурсов увеличилась в разы, слышалась в каждом пропитанном ядом слове. Страны были зависимы, и это им не нравилось. Но если с Альфредом они просто расплачивались и чувствовали себя на равных, то «подачки» от Брагинского считали унизительным. Из-за того, что все поставки производились через Германию, Людвиг тоже попадал под раздачу. То, как новости действуют на именинника, никто не замечал. Всех интересовали бесплатные ресурсы, а Альфред держался из последних сил, чтобы не спросить: спят эти двое или нет. Слухи и сплетни слились в игру «Доведи Америку»
- Совсем эти двое зазнались. Представляешь, на последнем собрании я поздоровался с Германией, а он даже от своих документов не оторвался, и так свысока «добрый день», - Испания скромно внес свою лепту.
- Короче, хорошо, что ты его не пригласил, - Англия хлопнул Альфреда по плечу, допивая второй стакан виски.
- Вообще-то приглашал, - Америка сказал это очень тихо, комок в горле никак не хотел проглатываться.
- Говорю же – совсем зазнался, козел! – Романо вместо того, чтобы разрядить обстановку, окончательно её накалил. – Конечно, он лучше с долбанным Брагинским потрахается, чем хорошим людям компанию составит. Не переживай, Джонс, я ему всё выскажу, как только…
Альфред его уже не слышал, он выбежал вон из зала. Только на улице, когда уже привычный мороз начал покалывать щеки, Альфред понял, что идет по заснеженной дороге в одной кожаной куртке, джинсах и кроссовках. Возвращаться не хотелось, хотелось что-нибудь сломать или подраться со случайным прохожим.
«Вот, значит, как всё получается. Пока он мне навешивал лапшу на уши, заботливый такой, сам в это время с Германией… договоры заключал», - пальцы на руках сжатые в кулаки уже плохо разгибались. Бесполезные заляпанные очки Америке пришлось положить в карман. Он шел вперед, не разбирая дороги. Праздничное настроение выветрилось с теплом, ревность разъедала изнутри, не давала думать.
Когда снег стал уже по колено, Альфред остановился и огляделся вокруг. Он был в каком-то парке. Обхватив себя руками и пробуя таким образом хоть чуть-чуть согреться, он понял, что очень сглупил, но было слишком поздно. Ветер ледяными порывами пронзал до самых костей, снег стеклянной крошкой царапал щеки. Ноги окоченели, Америка не мог сделать даже шага. «Какая теперь разница, - отстранёно подумал он без всякого сожаления. - Просто так никому я не нужен, никто не отправился меня искать».
И тут за спиной, через завывание метели, он услышал громогласное:
- Генерал, оставь его! По договору не имеешь права!
После чего ветер прекратился, снег перестал залеплять глаза.
На секунду Альфред услышал звенящую тишину, а потом скрип снега под сапогами позади себя. Он не мог найти сил, чтобы развернуться. Через несколько секунд ему на плечи была накинута серая шинель. Америка скрюченными от холода пальцами попытался поплотнее запахнуть её полы.
- Куда это тебя понесло на ночь глядя? – Брагинский появился в поле зрения в вязаном свитере и светлом шарфе, так близко, что Америка мог разглядеть его без очков.
Без вопросов или разрешений Россия нарушил личное пространство, и, крепко обняв, начал растирать спину Альфреда, разгоняя заледеневшую кровь. Америка не мог ни пошевелиться, ни возразить. Он безвольно стоял, уткнувшись носом в шарф, и пытался унять щелкавшие от холода зубы, чтобы спросить:
- З-зачем?
Коротким вопросом хотелось выразить всё и сразу.
Иван, прижав его ещё сильнее, вкрадчиво проговорил в самое ухо:
- Весь этот фарс устроил? А посмотри, как ты сразу активизировался, - в голосе России слышалась усмешка. – Ненависть оказывается иногда сильнее любви, да? Экономику вон наладил, а ходил унылый… В холодную войну мне только стоило посмотреть на какого-нибудь Кубу или Китай, как ты сразу начинал кипучую деятельность. Но, кажется, наши сплетники перегнули палку…
- Д-долбанный манипулятор! - Америка засопел и попытался взглянуть в лицо любимому врагу. Затем хрипло добавил:
- Не покупай у меня лёд, ладно?
Брагинский смотрел на него таким взглядом, что Альфред абсолютно уверился – они с Германией разделяют бизнес и любовь. А завистники никуда не денутся.
- Ладно. Что-нибудь ещё?
- Ног совсем не ч-чувствую. И есть хочу.
Россия аккуратно поднял его на руки и притворно охнул:
- Ох, только потому, что у тебя сегодня День Рождения, мы навестим ближайший фаст-фуд. Но потом сядешь на диету, а то через полгода тебя точно не подниму. Ай! - Брагинский вскрикнул, потому что ледяные руки Альфреда обвили его шею под шарфом.
- Через полгода настанет моя очередь тебя таскать на руках, только, чур, по пляжу.
Иван, мягко улыбнувшись, кивнул. Холод отступал, и Альфред знал, что в одиночку он вряд ли выстоит, но только сегодня он был не один.

Конец

Вопрос: Покатит?

1. Да!		11	(100%)
Всего:		11

@темы: Америка, Россия, фанфик, Хеталия

---

Картиночки

Не моё найдено на просторах интернета...


мой ОТП)))


но Людвиг, однако, тоже не сдается)))

Р/А

@темы: Америка, Россия, Германия, Арт, Хеталия

---

Шаространы

Не моё, найдено на просторах инета...

холодная война

бедный Германия

бедный Польша

@темы: Америка, Россия, CountryBall

---

Планы

1. Напишу-ка что-нибудь про Ваньку и Царя всея РФ (юмор), а то совсем какая-то печальная перспектива для выборов 2012. Хоть поржать что ли напоследок

2. РусАм! R как обычно

@темы: Делай дело!

---

Гениально!

Любимый анекдот...

не моё

@настроение: хахахаха

---

маленькое балавство

Обещанный фик

Подмоченная репутация

Россия/Америка. Водное поло (женское) 2011
Бета: Doomstalker

Рейтинг: PG
Жанры: Юмор, Слэш , флафф
Предупреждения: OOC

Шаги отражались от стен бассейна звонким гулом. Пахло хлоркой. До момента, когда трибуны начнут заполняться шумными болельщиками, оставалось чуть меньше получаса. Иван остановился у бортика и скрестил руки на груди. На середине бассейна только что мирно лежавший «звездочкой» Альфред поднял кучу брызг и браво погреб кролем сначала в одну сторону, потом, нырнув под воду и развернувшись, картинно сменил стиль на баттерфляй и подплыл к России.
- Физкульт-привет! – вскинул руку вверх Альфред, отсалютовав градом брызг.
Иван, поморщившись, утер лицо. В это время Америка вытаскивал затычки из ушей, снимал прищепку с носа и передвигал плавательные очки на лоб. Совершая все эти незамысловатые действия, он умудрялся держаться на воде, дрыгая ногами.
- Не хочешь проверить как водичка, перед нашей смертельной схваткой?! Но для этого тебе придётся оголиться … - Альфред тер глаза руками и щурился, пытаясь сфокусировать зрение на бело-красном объекте, возвышающемся на кромке бассейна.
- Пожалуй, воздержусь, - Иван был в спортивном костюме, неизменном шарфе и черных перчатках.
- Стесняешься. Понятно. Я-то в отличной форме, как ты мог заметить. Тем более, в этом виде спорта я действующий чемпион. Ха! – радостно засмеявшись, Альфред погреб к лестнице, чтобы вылезти из воды. Смех отражался от стен, и казалось, что над Иваном смеется весь стадион.
Почему-то стало обидно. Почему у него нет такой святой уверенности, что его команда победит? Почему страх загадывать себе счастье засел глубоко в подкорке, и надежда появлялась только в самый безвыходный момент? Ведь только сегодня его синхронистки совершили чудо – выиграли все золотые медали, которые только можно. Но даже после этого Иван, опустив голову, отмахивался от журналистов «мол, просто повезло». Джонс из этого бы сделал информационную бомбу: говорил бы как обычно, что он с кровью вырывал победу у соперников, как шел на последнем дыхании, как верил…
- Эй, Ваня, - Альфред тряс Ивана за плечо, - ты чего? Задумался? Слушай, не расстраивайся. Я, так уж и быть, дам тебе сфоткаться с моей медалькой, которую сегодня мои цыпы для меня добудут.
Шапочку Америка снял, поэтому волосы наскоро вытертые полотенцем торчали во все стороны. Квадратные очки заняли свое законное место на носу, взгляд за ними был наглый. Самоуверенного нахала хотелось отправить пинком обратно в бассейн… так пришлось бы потом спасать – вдруг пинок оказался бы слишком сильным. Раздеваться Ивану не хотелось.
- Не дели шкуру неубитого медведя, - Россия говорил сквозь стиснутые зубы, искоса поглядывая на вытирающегося Америку. Вот уж кто не стеснялся демонстрировать свое обнаженное тело всем и каждому, поигрывая мускулами. Хотя, такое тело грех скрывать.
- Я с тобой ничего противозаконного делать не собираюсь. Просто побежу, тьфу, победю, тьфу.
- Может, поспорим?
- Давай! А на что? – Альфред быстро накинул полотенце на плечи и протянул ладонь. – Я придумал. Ха-ха. Придумал! – он схватил Ивана за кисть в перчатке и сильно сжал. - Раз ты так не любишь обнажаться, хотя, что я там не видел... Стоп, отвлеклись. Ну, так вот. Предлагаю проигравшему прыгнуть в бассейн вон с той вышки.
С этими словами Альфред потянул собачку на мастерке Ивана вниз. Под ней оказалась футболка. Иван перехватил его руку и застегнул все обратно. Собачку спрятал под шарфом.
Конечно, за язык Россию никто не тянул, и отказаться можно, пока не поздно. Но почему-то именно с этим соперником он не мог дать задний ход. Любимый соперник. Насколько любимый, настолько же и соперник.
- Идет, – Иван сжал руку в ответ.
- Скрепим поцелуем?
- Мокрый хрр… - договорить Иван не успел.
Поцелуй был со вкусом хлорки.

***
Во втором периоде счет был 3:0 в пользу Америки. Чему тот был несказанно рад – ёрзал на месте и ежеминутно заглядывал в глаза неподвижно сидящему рядом Ивану.
- А? Как тебе? МО-ЛОД-ЦЫ! – сложив руки самодельным рупором, Альфред подбадривал свою команду.
Россия про себя молился.
Почему-то в такие минуты кричать не хотелось, хотя поддержка спортсменам всегда очень нужна. Иван почему-то считал, что если всеми фибрами души давать посыл: «Давайте! Вперед! Порвите их, бабаньки!», то он каким-то чудесным образом перейдет команде. Эта мантра занимала все мысли, и даже приходилось вспоминать, что нужно дышать. Победить хотелось так же сильно, как не хотелось прыгать с вышки.

***
Когда на табло в конце третьего периода счет сравнялся 7:7, команда Америки взяла срочный таймаут – она пропустила 5 мячей подряд. Альфред, занервничав, вскочил с места.
- Пойду, посмотрю.
Иван схватил его за руку и, дернув, усадил обратно.
- Нет.
- Что «нет»? Отпусти!
- Всё в споре должно быть честно. Так? Поэтому мы не будем вмешиваться, – с этими словами Россия переплел их пальцы и во всю силу своих легких начал скандировать:
- РОС-СИ-Я! РОС-СИ-Я!
Болельщики сразу же подхватили клич.

***
До конца оставалось чуть больше двух минут. Счет 9:7 в пользу России. Иван неотрывно смотрел на табло, шепотом отсчитывал секунды и твердил как заклинание.
- Оборона. Теперь главное оборона.
В это мгновение на поле американки от отчаяния начали жесткую игру – обеими руками пытались топить российских игроков.
- Ай! Ты чего творишь?! Ты мне сейчас пальцы переломаешь, – Альфред так был захвачен игрой, что не чувствовал, с какой силой сжимает руку Ивана. - Прекрати, это против правил!
Взгляд у России потемнел, и он обратил его на судью, который, вздрогнув, тут же удалил нарушительниц из бассейна.
- Тебе что, жалко?! – с истеричными нотками в голосе Альфред отдернул руку.
- Умей проигрывать, ПОКА действующий чемпион, – Иван, коварно улыбнувшись, перевел взгляд на циферблат и продолжил обратный отчет. Надежда пришла, вместе с ней в груди зародилось тепло.

***
- Ну, так как, будешь прыгать или что? – Иван всё в том же спортивном костюме стоял у бортика и вертел в руках очки Альфреда.
Америка уже минут 10 переминался с ноги на ногу на вышке и опасливо посматривал вниз, не решаясь исполнить долг проигравшего.
- Я говорил про другую вышку. Вон ту, пониже.
- Нет. Не отвертишься. Прыгай с этой, раз забрался так высоко. Или боишься?
- Я ничего не боюсь, – с этими словами Альфред перекрестился слева направо и «бомбочкой» сиганул вниз.
Когда он выплыл на поверхность, то увидел насквозь промокшего, неподвижно стоявшего Ивана с обалдевшими глазами.
- Я всё-таки победил и тебе придется стаскивать всё это шмотье с себя. Ха-ха, – Альфред, лежа на спине, положил руки под голову и оставался на поверхности.
Иван недобро улыбнулся и вкрадчиво произнес:
- Я до нитки вымок, бегемот.
- Я не толстый! – Америка от обиды потерял равновесие, забарахтался и пошел ко дну.
- Теперь нет разницы – всё равно утоплю, - с этими словами, быстро стащив кроссовки, прямо в одежде, Россия шагнул в бассейн.

Вопрос: Покатит?

1. Да!		30	(100%)
Всего:		30

@настроение: вперед росомахи!

@темы: Америка, Россия, фанфик, Хеталия

---

Наши победы в китайском бассейне

Летом в отпуске много дел, но тут как-то между походом в горы и очередной пьянкой отлеживалась перед телевизором. А там сейчас идет чемпионат по водным видам спорта в Шанхае.

размышлизмы

В нашей стране круто смотреть 2 вида спорта - фигурное катание и синхронное плавание. если по первому чемпионат был недавно (от Японии перепало). по радость и вкус победы за второе можно было ощутить на днях.
ВСЕ МЕДАЛИ НАШИ! все 7 комплектов. это шикарно! мы на 2 месте в обще командном зачете - это великолепно, потому что китайцев в принципе обойти невозможно, а уж на их поле... короче, всё идет по плану. и даже США, дышащие нам постоянно в спину отстают на 7 медалей.
НО! КАКОГО ХРЕНА У НАС ТАКОЙ НАСТРОЙ?!
"Ах мы неудачники... конечно мы выиграли эти 7 комплектов, но всё равно мы лузеры. ведь сегодня разыгрывалось ещё пять медалей, а мы такие-сякие ничего не получили"
спортсмены ходят как в воду опущенные, с журналистами не разговаривают. "ах целых 2 дня ничего не заработали. надо уходить в монастырь" и т. д. и т.п
П*лять ну что за пессимизм, а? с таким настроением топиться в бассейне хорошо...

Ваня долбанный перфекционист! в тяжелой форме! и это уже переходит в психическое заболевание. почему мы всё время требуем "Мы не самые лучшие! черт. когда-то были, а теперь вот в яме"
нифига. никогда мы не были самыми лучшими и не стояли подолгу на вершине. мы всегда за это сражались и карабкались вверх. кое-кто достоялся на пьедестале и у кое-кого сейчас супер-кризис.

короче. надо заканчивать ныть и это всех касается!
и хоть чуть-чуть поучиться верить в хорошо. вот что мы в прошлом отлично умели делать.


даже фик написался про нашу победу в водном поло, но думаю это в основном из-за Р/А конечно
выложу позже.

@настроение: победное

@темы: Россия, Новости

---

Путин и его друзья

superputin.ru/episode1.html
комикс про Путина! класская рисовка)))

@музыка: А Вова рулит

@настроение: предпраздничное

@темы: Россия, Путин

---

РенТВ пришел конец

На РЕН-ТВ больше нет новостей

Версия для печати

Во вторник 3 мая от имени коллектива информационной службы РЕН-ТВ было разослано письмо с заявлением "На РЕН-ТВ больше нет новостей", в котором описывается изменение информационной политики канала, введение цензуры и черных списков нежелательных персон для эфиров. Предлагаем Вашему вниманию текст заявления:

"Дорогие телезрители и уважаемые коллеги!

Мы, сотрудники информационной службы телекомпании РЕН-ТВ, сообщаем вам о прекращении выхода новостей на нашем канале, введении цензуры на РЕН-ТВ и увольнениях независимых журналистов.

Да, в эфир РЕН-ТВ по-прежнему выходит программа с названием «НОВОСТИ-24», но никакого отношения к тем новостям, которые производились на РЕН-ТВ на протяжении многих лет эти так называемые «информационные выпуски» не имеют.

15 апреля был смещен с должности главный редактор РЕН-ТВ, директор информационной службы Алексей Абакумов. Вместо него руководить новостями поставлен Владимир Тюлин. Первые же действия нового менеджмента показали, что его главная цель - прекращение производства новостей на РЕН-ТВ.

Уже составлены «черные» списки политиков, которых запрещено показывать. Среди них такие известные деятели оппозиции как Борис Немцов и Гарри Каспаров. Запрещена всякая критика «Единой России» и ее лидеров. Кардинально изменилась вся информационная политика канала. Вместо репортажей о социальных проблемах, борьбе правозащитников и произволе чиновников эфир занят криминальными новостями, сообщениями об успехах «силовиков» и «заказными» сюжетами, восхваляющими губернаторов и депутатов.

Начались увольнения независимых журналистов. Они проводятся особым иезуитским способом. Новые руководители подразделений предоставляют сотрудникам отгулы, а параллельно составляют акты «о невыходе на работу» и грозят уволить «по статье», таким образом вынуждая написать заявление «по собственному желанию».

На РЕН-ТВ уже высадился десант штрейкбрехеров из Петербурга, которые за небольшие деньги готовы выполнить любой приказ и «мочить» в эфире в предвыборный год любого на кого укажут.

Все ведущие журналисты канала ищут работу. Те, кого не уволят, готовы в ближайшее время сами написать заявление об уходе. Отрабатывает последние недели и уходит из информационной службы ведущий Михаил Осокин. По-видимому, сочтены дни и программы «Неделя с Марианной Максимовской». Недавно журналистку унизили. На машину Максимовской, находившуюся на внутреннем дворе телекомпании, неизвестные выбросили унитаз с фекалиями. Примечательно, что несмотря на то, что двор телекомпании напичкан телекамерами, и попасть туда можно только преодолев охрану и милицейский пост, найти злоумышленников не удалось.

Ответ телезрителей на происходящее на канале не заставил себя ждать. За последние недели рейтинг информационных программ упал в два раза. Доверие зрителя, которое канал зарабатывал многие годы, утрачено.

В начале 90х годов РЕН-ТВ стал первым российским частным телепроизводителем. РЕН-ТВ заработал репутацию канала, чьи программы отличаются объективностью, разнообразием мнений и непредвзятым подходом. Лидерство канала признано профессиональным сообществом присуждением премии «ТЭФИ» во всех информационных номинациях за последние три года. Теперь это все в прошлом".

Словами благодарности коллектив информационной службы РЕН-ТВ заканчивает свое заявление: "Дорогие телезрители и уважаемые коллеги! Спасибо Вам за то, что Вы все эти годы были с нами! До встречи в эфире других каналов и радиостанций, на страницах газет и в Интернете!"

3 мая 2011


Безинтернетным совсем туго придется(((
Мариана Максимовская ИМХО последняя из адекватных людей на тв.
Сейчас руки тянут к ЖЖ, чтобы сделать его полит. инструментом, а там и до всеобщей цензуры в виртуальном пространстве недалеко... из страшно-смешного анекдота: "за мат не бан, а 15 суток".
Поговаривают, что если бы не бахнул кризис в 2008 - закон "об инернете "уже подготавливался...Цензура, наказание и т.д и т.п. ещё один бородатый типа анекдот " В 2018 году, чтоб отправить письмо через мыло, нужно будет брать разрешение в милиции"
Поживем - увидим, но сможем ли сказать что-нибудь вслух?
Заклеивают Ване рот

@темы: плохо дело, Россия, Новости

---

Армагидец

Исполнение заявки с Axis Powers Hetalia One String Fest.

5.14. Россия | Америка (не пейринг!) Иван и Альфред вместе смотрят американские фильмы. Ваню дико забавляет образ типичного русского мужика, встречающийся в каждом втором блокбастере.

415 слов

Они смотрят фильм «Армагеддон» с Брюсом Уиллисом и клюквой: доблестным американским космонавтам нужно посетить станцию «Мир», где уже полтора года, в полном одиночестве, работает русский астронавт…

***
- Вообще-то я, уже как лет 300, бреюсь.
- Да-да, - Альфред отмахивался, уже в который раз. Фильм для него был настолько захватывающим, что он только успевал непрерывно работать челюстями, пережёвывая поп-корн.

***
- Его зовут Лев Андропов? Это что-то среднее между Львом Троцким и Юрием Андроповым? Хорошо, что не Иван Враго…
- Андрррропов такая же длинная и сложная фамилия как Бррагинский, у вас они все такие - скрррежещщащщие - и фиг выговоришь.
- У меня всех американцев зовут Джонами - это "Ваня" по-русски. А ты получаешься Иванович.
- Тихо. Они прилетели на станцию «Мир». Ща начнется!
- А медведь будет? – Иван отрывался по полной.
- Какие медведи в космосе?! «Зеленые» знаешь, какой бы шум подняли.

***
- Америка, он вышел, точнее вылез, в открытый космос в ватнике и ушанке?
- Угу. У тебя же в Сибири холодно? И ты ходишь именно так.
- Но не -250!
- По Фаренгейту как раз…
На экране американец-космонавт просит у русского астронавта униформу.
- Спорим, что он сейчас ему даст… О, да – ватник и ушанку! – Иван начинает ухмыляться. - Я же не изобретал, как же это называется у цивилизованных, ска-фан-дер…
- Ты можешь помолчать?! Сейчас самый экшен начнется!
Лев Андропов на экране отбирает у Брюса Уиллиса фотографию со словами: «Не трогай! Это мой отец. Он работал на заводе и делал такие ракеты, которые направляются на Нью-Йорк и Вашингтон».
- Америка, – Иван начал ржать в голос, - я… Я… Ой, не могу… ты долбаный параноик!
- Сам такой.
- Холодная война кончилась, ты в курсе?
Альфред отмахнулся не отрываясь от экрана. Там всё взрывалось. Иван перестал смеяться и удивлённо приподнял брови.
- Ты взорвал мой «Мир»?
- Это же понарошку.
- Нет погоди. Когда спятивший русский молотил монтировкой по приборной доске – я молчал, когда он на каждом шагу орал: «Я герой!» - я терпел, но молчал, кстати, почему он так орал?
- Иван, это всего лишь фильм. Фантастика. Ха-ха. Расслабься.
- Джонс, для меня всегда это было загадкой: ты был на «Мире», ты был у меня дома, ты, наконец, шпионил за мной много лет – не отпирайся. Но почему тогда ты культивируешь этот ужасный образ, который, судя по куче фильмов, тебе так приглянулся?
- Приглянулся? Не смеши меня! Как может ЭТО «приглянуться» – неотесанный, небритый, пьяный… да я лучше… - Альфред занервничал. – Короче, пошел ты, Брагинский!
- Я-то пойду, ага, - Россия поднялся с дивана, - как раз подошло время пить водку и медведя выгуливать на ядерном полигоне.
- Иди-иди. Dosvidania, spasibo, pojalyista.
Иван покрутил пальцем у виска и вышел.

Вопрос: Покатит?

1. Да!		20	(100%)
Всего:		20

@темы: Америка, Россия, фанфик, хеталия