Между молотом и наковальней

[Drlokki]

Исполнение заявки Axis Powers Hetalia One String Fest:

Россия/Канада. Начать ухаживать за Канадой, чтобы позлить Америку.

Бета:  Doomstalker

R за мат

Вечеринка была в полном разгаре, а Мэтью всё не мог заставить себя вылезти из темного угла. Все вокруг пили и веселились, а он весь вечер только и делал, что пытался набраться смелости и пригласить на танец Украину. «Вот сейчас ты встанешь, отложишь медведя, подойдешь к ней и твердо скажешь: «Милая Оленька, не хотели бы Вы…». Блин, наверное, слишком заумно, а если по-другому?». И так и эдак прикидывал Канада, пока не зазвучала последняя медленная композиция. «Ну, всё – сейчас или никогда!». Мэтью выдохнул и начал протискиваться между танцующими парочками. Когда он был всего в паре шагов, и уже почти открыл рот для приветствия, его сбил ураган по имени Альфред и, отвесив его «милой Оленьке» шутовской поклон, потащил её в самую гущу толпы.
Мэт проводил взглядом хохочущего брата и скромно улыбающуюся Украину и направился домой.
Безысходность положения и жалость к себе будут сегодня заедены самой большой порцией мороженого.
***
Всю неделю Канада провел в четырех стенах: ел, пил, смотрел телевизор – без всякого удовольствия. По вечерам заглядывал на Фэйсбук, чтобы повздыхать над страничкой Оленьки, и когда фотография начинала двоиться, Мэтью мужественно утирал слезы рукавом и шел спать.
Соревноваться с братом хоть в чем-то, кроме хоккея, Канада считал пустой тратой времени. У Альфреда была супер-сила, супер-уверенность и супер-наглость – бонус к американскому счастью. Мэтью же мог похвастаться разве что своей незаметностью. Он был полным антиподом Америки – скромным, тихим парнем. И когда в воскресение брат зашел на традиционные блины, Канада не удивился, что извиняться тот не собирается.
- Хай! Что такой кислый? – обняв брата, Альфред прошел в гостиную и, развалившись на диване, положил ноги на журнальный столик.
- А ты как думаешь? – Мэтью втиснулся на оставшееся диванное пространство и уставился на кроссовки родственничка, которые в данный момент устроились на его любимом журнале «Спорт».
- Проблемы на личном фронте? – Америка подмигнул и начал игриво толкать локтем в бок.
Вот тут Мэт и не выдержал:
- Да! Всё из-за тебя!
Лицо Альфреда вытянулось от удивления:
- Ты о чем вообще?
- Зачем ты танцевал с Оле.. Украиной? А? Ты поступил подло! Я же рассказывал тебе, что хотел… Что хочу… Что она…
Мэт занервничал, потому что выражение на лице брата из удивленного переходило в скептическое.
- Так ты же так и не подошел? Я весь вечер ждал-ждал. Ты под конец вообще куда-то смылся…
- Я не смылся. Ты меня просто не заметил и…
- Короче, - Америка нахмурил брови, - брат, ты сам виноват. О, смотри, рифма получилась, ха, - и заржал, видимо, потеряв мысль.
Канада понуро пробормотал:
- Да, наверное, еще с рождения. Когда удачу раздавали, меня просто не заметили.
Америка похлопал его по плечу. Плечо заныло.
- Да ладно тебе. Мы просто один раз потанцевали. И всё. А, ну ещё я ей предложил пару заманчивых контрактов. И она согласилась. Ох, жду не дождусь, чтобы увидеть разозленную рожу Брагинского…
Мэт хлопнул себя рукой по лбу и прислушался к стуку в висках.
- Так ты её мозги пудришь только ради Брагинского?
- Почему сразу «ради»? Я сказал…
Дальше можно было не слушать. Канада и весь мир знали наизусть, какими эпитетами начинает ругаться Америка, когда дело касается России: «Демократия… бла-бла-бла… борьба с тиранией… бла-бла-бла… Иван – сатана во плоти, и вообще, что хочу, то и делаю».
Поднявшись с дивана, Канада пошел готовить блины.
- Ты говори-говори, я тебя и из кухни буду слышать.
***
На следующий день был назначен дружеский матч по хоккею: Канада против России. Проиграв со счетом 6:7, Мэт даже не расстроился, потому что настроение и так было «ниже нуля».
По их «доброй» традиции проигравший обязан был угостить выпивкой победителя. Поэтому Канаде пришлось не по своей воле идти в шумный бар и ждать там Ивана. Стулья возле барной стойки были его обычным проклятием. Пока эту метровую махину пододвинешь, пока заберешься, пока бармен на тебя внимание обратит… Наконец-то усевшись и заказав стакан колы, Мэтью начал мечтать о том, как хорошо бы оказаться дома, закутаться в любимый плед и предаться разложению мозга у «зомбоящика».
В реальность его вернул сильный хлопок по больному плечу. Мэт поморщился и ещё раз проклял супер-силу своего братишки. В это время Брагинский устраивался за стойкой бара.
- Поздравляю с победой, - Канада выдавил из себя вялую улыбку и, подозвав бармена, заказал бутылку водки.
- Спасибо, Матвей, ты тоже молодцом держался, - Иван, широко улыбнувшись, пододвинул к себе тарелочку с дольками лимона.
Через десять минут Мэтью лениво смотрел, как Иван поднимал уже вторую рюмку, и прикидывал, напиться ему с горя или не напиться.
- Не расстраивайся, товарищ, в следующий раз повезет.
Мэтью посмотрел на полстакана колы, и смело пододвинул бутылку с 40% жидкостью к себе:
- Если стакан наполовину пуст, то мы его дополним, - с этими словами Канада стал делать коктейль 1/1.
Когда он уже хотел его замахнуть, Иван, мягко перехватив запястье, остановил его руку и спокойно проговорил:
- Слушай, Канада, только потому, что я тебя уважаю, дам совет: не стоит из-за такого ничтожного повода каждый раз напиваться, а то…
- У меня уважительный повод, Иван. И хоккей тут ни при чем.
Брагинский руку убрал и поднял бровь:
- Интересно. И какой же?
- У меня брат козел.
После этих слов Мэтью зажмурился и начал пить. Мир отключился на пару мгновений. Когда стакан опустел, Канада открыл глаза, изменений не чувствовалось, может, стало только немного теплее. Перед ним сидел всё тот же ухмыляющийся Брагинский.
- Ну, с таким поводом ты себе цирроз печени заработать сможешь. За месяц, – Иван отобрал у Мэтью стакан и жестом попросил бармена заменить его на стопку. – И в чей же огород на это раз он полез?
- В твой, - Мэт захотел стянуть толстовку, голова почему-то запуталась в воротнике, а непослушные руки никак не могли поправить очки, – и в мой.
- То есть?
- Не хочу тебя расстраивать, но он с Украиной… - Канада почему-то не смог найти подходящих слов и попытался жестами изобразить всю плачевность ситуации.
Но Иван, видимо, и так всё понял, потому что, нахмурившись, наполнил рюмки и произнес:
- Ясно.
Чокнулись. Выпили. Мэтью как-то сразу проникся к России. Почему же он раньше не замечал, какая это всепонимающая страна? Захотелось рассказать о том, как он переживал всю неделю, как несправедлива судьба, и как ему одиноко. Стыд и скромность куда-то испарились, поэтому Канада начал свой рассказ.

Спустя час.

Стул под Канадой перестал качаться. Может, потому что Иван держал его за спинку, а может, потому что Мэтью привалился к Брагинскому и положил свою голову тому на грудь, для верности обнимая за талию. Но мир перед глазами всё равно продолжал кружиться, поэтому Мэт пытался сконцентрировать внимание на российском гербе, который находился прямо перед носом. Двуглавый орел подмигивал и иногда показывал язык. Канада, пытаясь восстановить справедливость, показывал язык в ответ. Откуда-то сверху журчал чуть хрипловатый голос Ивана.
- … а потом я ему по спине лопатой как дам, - рука Брагинского поднесла к губам Мэтью сигарету.
На двоих они курили уже десятую. Канада затянулся. Иван продолжил:
– Напомни-ка, о чем я? А-а! Надо нашу проблему решать, Матвей. Будем бить его же оружием. А это значит, мне следует начать волочиться за его братом.
- Разъясни, – Мэт только со второго раза поймал в воздухе двоящуюся руку с сигаретой и затянулся. – За каким, ик, братом?
- Вот смотри: он мой враг, ухаживает за моей сестрой. А я – ему враг? Враг. Он тебе брат? Брат. Следовательно…- Иван ударил кулаком по барной стойке.
- Зерно, как её там… Зерно этой-самой в твоем предложении имеется, но всё равно что-то тут не вяжется, - Мэт выпрямился и, обняв Ивана за шею, со второго раза сфокусировал взгляд на лице России. - Я хочу, чтобы он всю боль прочувствовал, - Мэт похлопал себя ладонью по груди. - Всю мою, ик, боль.
- Надо по репетировать! – сказав это, Брагинский резко к нему наклонился и поцеловал.
Пьяный разум Канады не нашел в происходящем ничего предосудительного. Горячие губы и чужой язык во рту были чертовски приятными дополнениями к попойке в хорошей компании. Когда руки Канады сами собой обняли Россию за шею, а пальцы начали перебирать серебристые волосы, Брагинский отстранился, и, облизнувшись, сказал:
- Не беспокойся. Он заплатит сполна.
***
На следующее утро первое, что почувствовал Канада, была адская жажда. Хотелось пить, но встать было невозможно, так как, во-первых, было лень, и, во-вторых, чьи-то горячие руки обнимали его за талию. Мэт знал – повернув голову, он распрощается с надеждой о том, что вчерашнее трио «хоккей, бар, постель» было приснившимся кошмаром. «Железный замок» на талии на мгновение разомкнулся, и Мэт осторожно соскользнул с кровати. По раскатистому храпу он понял, что Брагинский пока просыпаться не собирается.
Накинув халат, Мэтью аккуратно, на цыпочках, подошел к дверному проему. Дверь лежала на полу, а петли, сиротливо торчащие из косяка, были немым укором хозяину дома, что не стоит закрывать спальню на замок, если тебя вусмерть пьяного приносит на руках страна с супер-силой. От этих воспоминаний, ребра Канады отозвались ноющей болью. «Бля, сила есть – ума не надо. Ой, ещё и материться начал. С Россией поведешься…», - рассуждал про себя Мэт, вспоминая, как вчера Брагинский вышиб дверь ногой. С первого удара.
Впрочем, грех было жаловаться. Даже голова не болела. Его бывший опекун всегда говорил, что лучший антипохмелин – это секс. Мэтью про себя ухмыльнулся – теперь-то он сможет поддержать беседу с Францией. Когда засосы с шеи сойдут.
Проходя на автопилоте через гостиную, он думал о стакане холодной воды с пятью кубиками льда. Мэтью сглотнул и уже потянулся к дверной ручке, ведущей к заветной мечте, как со спины послышалось:
- Доброе утро, братец. Выглядишь паршиво. Ха-ха-ха.
В этот момент Канада понял две вещи: во-первых, у него всё-таки болит голова; во-вторых, у его брата самый раздражающий смех на свете.
Мэтью просипел приветствие в ответ и зашел на кухню. Взяв с подноса у раковины стакан, он набрал из-под крана воды и жадно принялся пить. Америка тем временем переместился из гостиной и, встав напротив, продолжал подначивать:
- Ай-ай-ай. Кажется, на нашем континенте появился алкоголик. Арти будет рад собутыльнику.
Мозг Канады отказался подыскивать ответную ироничную колкость, поэтому его рот просто послал:
- Это моё дело, как проводить свободное время, - Мэтью перевел дыхание и стал по новой наполнять стакан.
Он стоял к Америке боком, поэтому не увидел, как у того тумблер настроения мгновенно переключился на истерику.
- Ах, твоё дело?! – Альфред выбил из ослабевших из-за похмелья пальцев стакан, осколки вперемешку с водой разлетелись по идеально чистому полу.
Мэтью пожал плечами и взял следующий. Он прекрасно знал, что его брат эгоцентричен до чертиков, и не выносит, когда на него не обращают внимание. Но Канаде в данный момент просто очень хотелось пить.
Толстая стопка фотографий шлепнулась на кухонную стойку перед Мэтью, несколько из них слетели в раковину. Канада поправил очки и всмотрелся в изображение двух целующихся стран. А что? Он и Россия со стороны не так ужасно смотрятся. На следующей фотографии руки Брагинского были уже под футболкой Мэта, а сам Канада страстно выгнулся на неустойчивом барном стуле, подставляя шею под поцелуи. На заднем плане с разозленным лицом стоял бармен и, кажется, что-то орал.
Его мысли прервал грохот от свалившегося на пол подноса со стаканами. Америка разбушевался и громил всё, что попадалось под руку.
- Это ты из-за Украины, да? И это мне ты говорил, что типа я подло поступаю?
Канада смутно начинал вспоминать вчерашний план Брагинского и понял, что тот уже начал приносить плоды – кухня превращалась в хаос.
Мэт закрыл кран.
- Да я ради тебя разорвал с ней все-все связи. Да я… А ты? Ты не брат мне! Ты … ты … Брут! После того как ты с ним в баре … тьфу, смотреть противно… моих агентов вычислили его службы, но даже этого достаточно, чтобы доказать твою вину…
Смысл фразы: «Месть сладка», начал заменяться фразой: «Что я наделал?!». Мэт лихорадочно молил небо, чтобы от этого грохота не проснулся Иван. А то брата точно удар хватит.
- Ал, прости, пожалуйста. Я не хотел, чтобы так всё вышло. Успокойся, прошу тебя.
Америка замер. Мэтт прислушался к тишине. И выдохнул. Он знал, что Альфред не причинит ему вреда. Просто побесится немного – выпустит пар. Так всегда бывало, когда Канада делал что-нибудь не так – нечаянно разбивал автомобиль брата или опрокидывал кленовый сироп на его любимые джинсы.
Но, кажется, это был не тот случай.
Потому что следующее, что увидел Мэт, было черное дуло пистолета. Именно того пистолета, который Ал начал носить с собой с 46 года. Именно того пистолета, который он каждую ночь клал под подушку и при малейшем шорохе направлял на источник шума.
Единственно действенное американское лекарство от паранойи.
Только когда Альфред подошел вплотную и приблизил «пушку» к лицу брата, Канада понял, как сглупил. И как его подставил Брагинский, который, как оказалось, мстил не за сестру, а за себя.
Мэт попытался отклониться, но позади, так некстати, оказался холодильник.
Холодный металл неприятно скользнул по губам.
Мэт перевел взгляд на палец на курке. Судорожно сглотнув, он посмотрел в безумные глаза брата.
- Ни-ког-да больше не смей к нему прикасаться своими губами, - Мэтью зажмурился – ему показалось, что за стеклами очков в зрачках Америки он рассмотрел два маленьких атомных взрыва.
В следующее мгновение он перестал чувствовать прикосновение пистолета, а, услышав ругань брата, открыл глаза.
Картина поменялась: трепыхающийся-матерящийся Альфред в стальном захвате Брагинского. Мэт наконец-то выдохнул.
- Отпусти, ублюдок, кому сказал, твою мать,- Америка не сдавался.
- Тише-тише, детка. Успокойся, - мягко, словно с ребенком, говорил Россия.
Он был полностью одет и даже в шарфе. Пистолет, откинутый в сторону носком ботинка, закатился под раковину.
Альфред, наконец-то поняв, что дергаться бесполезно, замер.
- Ненавижу! Твари! - говоря сквозь сжатые зубы, он всё ещё пытался испепелить Мэта взглядом.
Брагинский, не разжимая рук, промурлыкал Америке на ухо:
- Мы оба облажались, да, дорогой? Ты с моей сестренкой, я с твоим братишкой. Один-один. Давай оставим их в покое, пойдем к тебе домой и спокойно всё обсудим, - Брагинский обвел взглядом побитую посуду, - а то, я смотрю, ты тут уже порядок-то навел.
- Ок! Отпусти!
- Вот и славно. До встречи, Мэт, - с этими словами Россия ослабил захват, но, молниеносно сжав ладонь Америки, потащил того за собой.
Канада проводил безумную парочку взглядом. Левый глаз почему-то начал дергаться сам по себе. «Но ничего, к приходу милой Оленьки тик должен пройти», - с такими оптимистичными мыслями он отправился за метлой и совком.

Конец